Так случается всегда - Эми Хатвани Страница 15

— Мы сейчас поставим вам капельницу и введем обезболивающий препарат.

Я знал, что ее легкие сейчас воспалены, и мне прежде всего нужно было удостовериться, что она не отравлена угарным газом или цианидом, образовавшимся при горении строительных материалов, которые могли быть использованы для отделки дома. Такое отравление могло легко привести к летальному исходу, но то, что она была в сознании, было хорошим признаком. Но нам нужно было как можно быстрее доставить ее в больницу, чтобы врачи могли провести все необходимые анализы.

— У вас ожоги на ногах, но не беспокойтесь, они кажутся не такими уж страшными. Мы позаботимся о вас, — сказал я.

Она кивнула, не сводя глаз с моего лица. Я улыбнулся, стараясь, чтобы это выглядело обнадеживающе.

— Я просто проверяю, нет ли у вас переломов, — добавил я, ощупывая ее руки, ребра, бедра и ноги. Все кости, казалось, были целы. Я посмотрел на Мейсона, который закончил устанавливать капельницу. — Можем трогаться?

— Да, — кивнул Мейсон. Он пододвинул каталку вплотную к нам. — Держись, милая, — сказал он. — Сейчас мы поднимем тебя и положим на волшебные носилки. И кто знает… может быть, Тайлер окажется твоим прекрасным принцем.

Он подмигнул Молли, которая была еще не в том состоянии, чтобы понимать шутки. Мейсон решительно пытался сосватать мне всех симпатичных незамужних пациенток, с которыми нам приходилось иметь дело. Иногда это раздражало, но я знал, что напарник просто хочет для меня такого же семейного счастья, какое было у них с Джией. Я тоже хотел этого, но какие бы женщины ни встречались мне, в глубине души я сравнивал их с Эмбер, и это сравнение было не в их пользу.

Я понял, что хочу работать в «скорой помощи», девять лет назад, когда родители Эмбер куда-то уехали, и я нашел ее в бессознательном состоянии, лежавшей на ворсистом голубом ковре рядом с кроватью. Я помню, как плакал, когда позвонил по номеру 911 и сказал диспетчеру, что она не дышит. Я помню, как приехали парамедики, как они докладывали по рации о ее состоянии, чтобы врачи в отделении «скорой помощи» знали, чего ожидать. Я наблюдал, прижав руку к губам, как они делали ей искусственное дыхание, и когда они смогли запустить ее сердце, я подумал, что это именно то, чем я хотел бы заниматься в жизни. Спасать людей.

У меня на глазах выступили слезы, когда я вспомнил ужас, который охватил меня в ту ночь. Больше всего на свете я боялся потерять Эмбер, но я, как мог, скрывал это от нее. Когда она летом рассказала мне про Дэниэла, это чувство охватило меня прежде, чем я успел взять себя в руки. А ее слова «ты просто ревнуешь» не только причинили мне боль, но и заставили осознать, что это правда. И к тому же я понял, что я не такой хороший актер, как мне казалось. Мне удалось удержаться и не упасть перед ней на колени, умоляя о любви, только благодаря тому, что я попросил ее немедленно уйти, а сам закрылся в спальне и стал лупить кулаком по дубовому шкафу, пока на костяшках не образовались синяки.

Я был счастлив, что нам удалось преодолеть возникшее между нами напряжение. Потому что правда заключалась в том, что я не мог представить себе жизни без нее. При первой же нашей встрече что-то во мне навсегда изменилось. И я не переставал надеяться, что однажды это что-то изменится и в Эмбер.

В шесть часов утра, спустя четыре часа после того, как Мейсон и я благополучно доставили Молли в больницу, закончилась наша смена. Уставшие и молчаливые, мы вернулись на станцию, чтобы убраться в машине и пополнить запасы медикаментов. Когда с этим было покончено и мы направились к собственным автомобилям, Мейсон взглянул на свой телефон и сказал:

— Не хочешь заглянуть к нам? Джия говорит, что печет вафли.

— В самом деле? — спросил я, отлично зная, что ее кулинарные изыскания ограничивались приготовлением макарон с сыром.

Мейсон ухмыльнулся:

— Ну, возможно, она просто разогревает вафли в тостере. Но главное ведь — благое намерение. Может быть, она даже ухитрится не сжечь их.

Я рассмеялся, подумав о пользе того, что для поддержания сил мой напарник в основном питается протеиновыми коктейлями и готовыми запеченными куриными грудками, которые покупает оптом у местного мясника.

— Ну, ладно, — сказал Мейсон. — Увидимся позже.

— Не сомневайся.

Выехав на шоссе, я прибавил скорость, размышляя, что, несмотря на усталость, я вряд ли смогу уснуть. Я часто чувствовал себя взвинченным после работы. Словно через меня пропускали электрический ток, и я мало что мог сделать, чтобы сбросить напряжение. Мое обучение в медицинском колледже помогло мне понять, что приступы паники, с которыми я боролся еще с детства, были следствием каких-то химических реакций в мозге. Что моя реакция на стресс была обусловлена особой физиологией. Но по мере того, как я становился старше, особенно после выматывающих нервы рабочих дней, когда нам приходилось иметь дело с тяжелыми случаями, ощущения, которые я испытывал, становились не только психологическими, но и физическими. Мне стало не хватать дыхания, мускулы начинали болеть, а кожа горела огнем, словно ее посыпали горячими углями. О том, что иногда эти ощущения становились просто невыносимыми, я никогда никому не говорил — ни Мейсону, ни матери, ни даже Эмбер. Я просто пытался изо всех сил побороть их, чтобы они не могли управлять мною.

И сейчас, сжимая руль, я почувствовал, как мускулы на ногах напряглись. Непроизвольно я сильнее нажал на газ. Не включая поворотные огни, я перестроился в другой ряд, едва избежав столкновения с белым седаном. Я ссутулился и стал размышлять, смогу ли я превзойти свой рекорд и доехать от станции до дома меньше чем за десять минут. И для этого мне нужно было разогнаться до ста миль в час. Взглянув на спидометр, я увидел, что он уже показывает восемьдесят.

Я почувствовал, как напряжение в теле возрастает вместе с увеличением скорости до девяноста миль в час. Прошмыгнув под носом у красного «фольксвагена», я снова перестроился, чтобы не прозевать нужный поворот. Я услышал, как мне сигналят, и резко затормозил. По мере того как скорость падала, мое сердцебиение становилось реже. Эта сумасшедшая гонка, завершающаюся выбросом адреналина, была единственным способом для меня сбросить напряжение и расслабиться.

Я жил всего в нескольких кварталах от шоссе. Это была маленькая квартирка с одной спальней, и в крохотной гостиной с трудом помещался небольшой диванчик, который я приобрел на распродаже всего за пятьдесят долларов. В обеих комнатах на стенах висели плазменные телевизоры. На полу в спальне лежал матрас, и вместе с ванной и кухней это было всем, что мне требовалось.

Сейчас, в свои двадцать пять лет, я иногда задумывался над тем, чтобы найти более комфортабельное жилье, подходящее для взрослого человека, что бы это ни значило, но моя квартирка была дешевой, и соседями были в основном студенты, что меня очень устраивало, учитывая мой сумасшедший график. Я большей частью дежурил по ночам. Днем, когда я спал, они все были на занятиях, а по ночам обычно гудели до утра. Хотя они все знали, что я парамедик, и иногда ломились в мою дверь, когда кто-нибудь из них напивался до потери сознания, и они хотели удостовериться, что он не умрет.