Моя жизнь по соседству - Хантли Фицпатрик Страница 15

– Саманта! Саманта! – Трейси врывается ко мне в комнату. – Где твой темно-синий топ с завязками на шее?

– У меня в ящике, Трейс. Зачем спрашиваешь? – мило отвечаю я. Трейси собирается, чтобы ехать в Мартас-Виньярд. Через полчаса ее заберет Флип. Все как обычно. Трейси уверена, что, как старшая, она имеет право присваивать любые мои вещи, за исключением надетых на меня.

– Я возьму его, ладно? Только на лето, осенью верну, обещаю. – Трейси выдвигает ящик моего комода, роется в вещах, вытаскивает синий топ, а заодно и несколько белых.

– Ага, осенью без топов с завязками не обойтись. Положи их обратно.

– Да ладно! Без белых топов мне никак, я же буду много играть в теннис.

– Говорят, в Мартас-Виньярд работают магазины.

Трейси закатывает глаза, запихивает топы обратно и уже готова вернуться к себе. Прошлым летом она давала уроки тенниса в водно-теннисном клубе Стоуни-Бэй. Я вдруг понимаю, что непривычно будет без нее и там, а не только дома. По сути, я остаюсь без сестры.

– Я буду скучать по тебе, – говорю я, пока Трейси срывает платья с плечиков и как попало засовывает в мамин чемодан, ничуть не стесняясь броской монограммы «ГКР».

– Я буду слать тебе открытки.

Трейси берет наволочку, бежит в ванную, складывает в наволочку утюжок, плойку, электрическую зубную щетку.

– Надеюсь, ты не слишком соскучишься по мне, Саманта. Это же каникулы перед выпускным классом! Забудь маму. Вырвись на свободу. Наслаждайся жизнью. – И для пущей убедительности Трейси машет коробкой с противозачаточными таблетками. Ух! Иллюстрации к интимной жизни сестры мне совершенно не требуются.

Трейси бросает коробку в наволочку и завязывает угол. Потом вдруг сутулится и кажется невозможно ранимой.

– Боюсь, у нас с Флипом все слишком серьезно. Целое лето вместе хотим провести… Может, это неправильно.

– Мне Флип нравится, – говорю я.

– Мне тоже, – сухо отвечает сестра. – Но пусть он мне нравится до конца августа. Потом он уедет учиться во Флориду, а я – в Вермонт.

– Самолеты, поезда, автомобили, – подсказываю я.

– Ненавижу утомительные романы на расстоянии! Придется гадать, не завел ли он кого у себя в колледже, не выставляет ли меня дурой.

– Как насчет доверия, Трейс? По-моему, Флип – классный парень.

– Знаю, – вздыхает сестра. – Вчера он привез мне на пляж журнал и замороженный йогурт. Тогда я и подумала, что у нас все слишком серьезно.

Упс!

– Ты что, не чувствуешь, как у вас все здорово?

Трейси грустно улыбается:

– По-моему, когда ты встречалась с Чарли, то составила целое расписание того, что и когда ему позволить.

– С Чарли без расписания никак, иначе он полез бы на меня в отцовском «приусе» до нашего первого свидания.

– У Чарли одно на уме, – усмехается Трейси. – Зато ямочки – прелесть. Так ты спала с ним?

– Нет, ни разу.

Как она забыла? Мне даже обидно. Я-то помню каждый эпизод личной жизни Трейси, включая драматическое лето, когда она встречалась с тремя братьями, двоим из которых разбила сердце она, ну а третий разбил сердце ей.

Флип сигналит с подъездной аллеи. Такие приветствия мама обычно осуждает, но со стороны Флипа почему-то терпит.

– Помогите, опаздываю! Мне пора. Люблю тебя!

Трейси топает вниз по лестнице, будто стадо слонов в степовках. Никогда не понимала, каким образом моя миниатюрная, стройная сестра поднимает такой шум.

Она обнимает маму, прижимает ее к себе, бросается к двери и кричит:

– Флип, я иду! Меня стоит ждать, честное слово!

– Знаю, куколка! – отвечает Флип.

Трейси подбегает ко мне, шумно целует в щеки, отстраняется:

– Уверена насчет белых топов?

– Да, – смеюсь я. – Езжай!

Взмах подолом юбки, стук двери, и Трейси нет.

* * *

– В августе в средней школе Стоуни-Бэй можно сдавать пробные тесты, – сообщает Нэн, когда мы вместе идем к водно-теннисному клубу.

Мы заглянули в «Доан», и теперь Нэн пьет сливочный милкшейк с крошкой из печенья, я грызу лед из лаймового рики.

– Успокойся, Нэн, лето же на дворе. – Я подставляю лицо солнцу и полной грудью вдыхаю теплый воздух. Отлив. С реки пахнет нагретой солнцем водой.

– Знаю, – отвечает Нэн, – но ведь это лишь одно утро. В последний раз, когда мы сдавали тест, у меня было расстройство желудка, и я набрала только тысячу девятьсот. Этого мало. Для Колумбийского универа мало.