Красавица и пират - Сильвия Торп Страница 15

— Я часто спрашивал себя об этом, — откровенно признался Криспин, — но теперь я начинаю понимать.

Пират кивнул:

— Тогда твои глаза проницательней, чем у других, Криспин Барбикан. Я расскажу тебе все, но сначала пообещай мне, что, присоединишься ты ко мне или нет, это останется между нами.

Скорее из любопытства Криспин дал обещание. Сарн угостился еще одним глотком рома и, отбросив в сторону изящный кубок, сложил руки на столе.

— Сэр Томас Модифорд был не единственным английским аристократом, увидевшим ценность пиратства, — сказал он. — Человек, который построил «Вампир» и назначил меня его капитаном, уже в несколько раз окупил свои затраты испанским золотом, а если мы вдруг не поладим с английским законом, у него есть достаточно влияния, чтобы отвратить эту опасность. Даже правосудие сегодня имеет в Англии свою цену.

— Значит, у тебя есть доказательства его власти?

— Я знаю его имя, и никакого другого доказательства мне не надобно. Он сын своего отца, а весь мир знает, как тесно к трону стоит лорд Генри Крейл.

Капитан Барбикан как раз набивал свою трубку. Мгновение его длинные пальцы застыли в воздухе, а проницательные серые глаза метнули вопросительный взгляд на Сарна. Пират ухмыльнулся и кивнул.

— Можешь удивляться, — самодовольно продолжал он. — Возможно, ты не знаешь, что Гидеон Крейл владеет плантацией недалеко от Порт-Рояля? Он был на Ямайке четыре года назад — тогда-то я с ним и познакомился. Остальное случилось довольно легко.

— Я что-то слышал о лорде Генри Крейле в Англии, — заметил Криспин мимоходом. — Не родственник ли он маркиза Ротердейла?

— Брат, — подтвердил капитан Сарн. — Старый маркиз в изгнании, и лорд Генри распоряжается всеми его землями и состоянием. Пусть это будет доказательством способности его сына нас защитить.

— А каков он, этот Гидеон Крейл? — спросил Криспин, по-прежнему говоря легкомысленно.

Сарн усмехнулся.

— Дьявол, — ответил он лаконично. — Горбун с голосом, который выманил бы самого сатану из его ада. Довольно приятен на вид — он пользовался немалой популярностью у знати в Порт-Рояле, — но это лишь лицо, которое он показывает миру. Его отец — маркиз Ротердейл, но я поставлю свою жизнь, что Гидеон унаследует титул прежде, чем все будет кончено, не важно, какие препятствия возникнут у него на пути. Говорю тебе, Барбикан, если есть человек, которого я боюсь, так это Гидеон Крейл.

Клятва молчать, данная им столь опрометчиво, помешала ему рассказать Франсис и Джонатану о связи их двоюродного брата с капитаном Сарном, но, поскольку он полагал, что Гидеон Крейл находился далеко в Англии, это не особо его беспокоило. Он еще раз напомнил им о жизненно важной необходимости поддерживать их маскарад, но на следующий день произошел случай, который на время заставил его забыть обо всем услышанном в каюте Сарна.

Утром вахтенный заметил в море дрейфующий объект. Это оказался баркас, и «Вампир» слегка изменил курс, чтобы его нагнать.

Когда, наконец, черный фрегат подошел к маленькому суденышку, судя по всему дрейфующему уже довольно давно, те, кто стоял на его палубе, увидели в нем четверых мужчин, хотя только один из них подавал признаки жизни. Остальные лежали на дне лодки и не шевелились. Через борт «Вампира» проворно перебросили веревочную лестницу, и двое сильных, рослых пиратов стали спускаться вниз. Привязав лодку, они разделились: один принялся исследовать три недвижимые фигуры, а другой поднял на палубу фрегата находившегося еще в сознании человека.

Им оказался худой и жилистый метис. Лицо его было измождено и, несмотря на загар, мертвенно-бледно, губы потрескались и распухли. Пираты положили его на палубу в тени, и кто-то поднес кружку воды к его губам.

Вода, казалось, его немного оживила. Сделав две или три неудавшихся попытки, он смог прошептать:

— В лодке его светлость… помогите ему.

Послышался ропот изумления, и холодные глаза Сарна оживились.

— Его светлость? — повторил он. — Жан-Пьер! — Он кивнул в направлении лодки.

Молодой француз в мгновение ока перескочил за борт, прокричав приказ человеку внизу. Благородный пленник был всегда желанным гостем — выкуп только приумножит добычу.

Человек, которого положили на палубу, оказался молодым и красивым. Парик, уже прискорбно распрямившийся, обрамлял привлекательное мальчишеское лицо, а его длинная, худая фигура была облачена в то, что когда-то представляло собой наряд из атласа, отделанного золотом, но сейчас поблекшего под тропическим солнцем.

— Вот этот будет милордом, мой капитан. Остальные простые матросы, — объявил Жан-Пьер и обнадеживающе добавил: — Он еще жив.

— Отнесите его вниз. Пусть о нем хорошенько позаботятся. — Капитан Сарн повернулся к Криспину: — Вот, Барбикан, твои ребятишки как раз могут присмотреть за ним. На этот раз они очень даже пригодятся.

— Как скажешь, — безразлично отозвался Криспин. — Фрэнсис, Джонатан, пойдемте со мной.

Криспин отнес молодого человека в свою каюту и положил его на кровать, отправив Джонатана за водой.

— Лучше мне вернуться к Сарну, прежде чем это вызовет у него подозрения, — сказал он Франсис.

Он вышел, а Франсис, заботливо откинув растрепавшиеся пряди парика со лба молодого человека, склонилась над постелью.

Когда вернулся Джонатан с водой, они обмыли незнакомцу лицо и смочили его потрескавшиеся губы. Франсис прижала к его лбу влажную ткань, но тут ее брат, державший миску с водой, охнул и сжал ее плечо.

— Франсис! — воскликнул он, его голос дрожал. — Его правая рука! Посмотри на его правую руку!

На безымянном пальце поблескивало массивное золотое кольцо с сапфиром. Печатка Ротердейла.