Гувернантка - Салли Лэннинг Страница 15

Купальник, купленный ей Мартином, представлял собой две тоненькие полоски материи в желтый цветочек, оставляющие мало места воображению. Энн стянула волосы лентой на затылке, вышла и нырнула в длинный прямоугольный бассейн, вода в котором, пронизанная солнцем, отливала бирюзой. Сначала она поплыла осторожно, щадя больную руку, затем, постепенно размявшись в теплой, приятной воде, перешла на кроль.

Плавание успокоило ее. В конце концов, она может в любой момент вернуться в Бостон и снова носиться в полицейской машине по обледеневшим ночным улицам. Нет, все, что угодно, только не это! Она не испортит себе праздник из-за какого-то Мартина Крейна. Или, вернее, из-за тела Мартина Крейна.

Взобравшись на бортик бассейна, она нырнула и поплыла под водой с открытыми глазами. Вдруг в вихре пузырьков перед ней возникло тело Тори. Резко оттолкнувшись от воды левой рукой, Энн вылетела на поверхность. Мартин тоже был в бассейне, его серо-голубые глаза смеялись.

– Мы играем в салочки, Энн, – сказал он. – Ты водишь.

– Я уже вылезаю! – бросила она.

– Попробуй поймай меня, – попросила Тори.

Она тоже смеялась и совсем не была похожа на объятого ужасом ребенка, которого держал за шею бандит. О Господи, избавь меня от этого! – взмолилась Энн и поплыла к Тори так быстро, как только могла. Но в последний момент девочка глубоко нырнула, и рядом с Энн оказался Мартин.

– Готов поспорить, что меня-то ты не поймаешь, – поддразнил он.

Осторожнее. Помни свое обещание. Не смей этого делать! Энн метнулась к нему, но Мартин увернулся, плеснув ей в лицо пригоршню воды. С воинственным воплем она устремилась вслед за ним, скользя по воде вправо и влево и загоняя его в угол бассейна. Потом Энн нырнула и коснулась его колена, едва не врезавшись в дно. Мартин нырнул к ней, извиваясь телом в пронизанной солнцем воде. Внезапно он оказался совсем рядом и крепко поцеловал ее в губы. Все еще широко открытыми глазами Энн смотрела, как он выныривает на поверхность.

Ей не хватало дыхания, и она, с силой оттолкнувшись ногами от дна, тоже вынырнула, глотнула воздуха и в фонтане брызг устремилась за Тори. Даже под восьмифутовой толщей воды ей понравился поцелуй Мартина. Формально он не нарушил своего обещания. Он коснулся ее губами. А не пальцем.

Двадцать минут спустя все трое выбрались из бассейна. Энн, едва дыша, сказала:

– Было очень весело… Ты прекрасный пловец, Тори.

Девочка сдержанно посмотрела на нее.

– Папа меня научил, – сказала она и потянулась за полотенцем.

Дело даже не в словах, а в том, как она их произнесла, расстроилась Энн. Так, словно захлопнула дверь у меня перед носом.

Мартин небрежно произнес:

– Вот, возьми полотенце.

Вода стекала струйками по его груда, волосы прилипли к коже. Впадинка у основания щей, мускулистый торс, узкие бедра… Его тело словно гипнотизирует меня, беспомощно подумала Энн, схватив полотенце и спрятав в нем лицо. Держись от него подальше. Не смотри на него. Представь себе, что он один из шезлонгов, стоящих у бортика бассейна… Как смешно!

Мелани, кухарка, уже приготовила для них бокалы с соком гуавы, нарезала ананас и расставила тарелки с лепешками на столике, затененном огромным пляжным зонтом. Дополнительную тень давали тюльпановые деревья и пальмы. Энн натянула желтый пляжный халатик и села на плетеный стул, вдруг обнаружив, что ужасно проголодалась и что рука почти совсем не болит.

Мартин рассказал пару забавных историй о безумных изобретателях, к которым отнесся всерьез на заре своей карьеры, за что и поплатился. Энн, чтобы не остаться в долгу, описала несколько избитых мужем женщин, которые бросались на нее с кулаками, когда она пробовала их защитить. И все это время она ощущала, что Мартин наблюдает за ней, – его глаза скользили по ее плечам, груди, бедрам. Он был очень осторожен. Тори – Энн была в этом уверена – не замечала, чем занят ее отец. Но для нее самой это было очевидно. Она чувствовала себя так, словно ее раздевают. Словно взгляд Мартина гладит ее так же ощутимо, как могли бы ласкать его длинные, тонкие пальцы. Он не касался ее. И все же она чувствовала, что ее соблазняют.

Энн доела последние крошки со своей тарелки и допила сок. Затем весело объявила:

– Пойду вздремну. Увидимся позже?

– Приятного сна, – почти проворковал Мартин.

Энн поспешила укрыться в доме. Она приняла душ в великолепно оборудованной ванной, высушила волосы, а затем улеглась в постель, надев одну из двух ночных рубашек, выбранных для неё Мартином. Шелковую, чувственную, как ласка. Слишком взвинченная, для того чтобы уснуть, она закрыла глаза… и открыла их, когда косые лучи заходящего солнца коснулись ее лица.

Она быстро встала и надела те же брюки и блузку, которые были на ней вчера вечером, – они прикрывали ее более надежно, чем все остальные наряды, купленные Мартином. Затем вышла в коридор. Тори и Мартин в патио играли в шахматы, и несколько мгновений она наблюдала за ними, оставаясь незамеченной. Им так легко друг с другом! – с болью заметила Энн. Между ними существует тесная, неразрывная связь. Иными словами, Мартин – хороший отец.

Это не соответствовало утверждению Келли, по которому выходило, что Мартин равнодушен к дочери и разлучил ее с матерью лишь из мести. Впрочем, кузина ничего не говорила наверняка, предоставляя Энн додумывать недостающее.

Нельзя прикинуться хорошим отцом. Во всяком случае, с таким чутким ребенком, как Тори. Энн отступила подальше в тень, а затем повернула обратно и направилась в библиотеку с полированными полками из розового дерева, где устроилась в восхитительно удобном бамбуковом кресле и постаралась сосредоточиться на выбранной книге. Она чувствовала себя одинокой – или «отвергнутой» более точное слово? – и напуганной. Ни то ни другое чувство ей совсем не нравилось.

Полчаса спустя Мартин разыскал ее. Одетый в шорты и майку, с растрепанными волосами, он остановился на пороге.

– Что случилось, Энн? – грубовато спросил он. – От чего или от кого ты скрываешься?

– Я не скрываюсь, я читаю.

– Обед готов.

– Прекрасно. Я скоро подойду.

– Другими словами, не ждите меня, – с обманчивым спокойствием проговорил Мартин.

– Мне нужно причесаться и подкрасить губы.

– Это тебе совсем ни к чему – ты и так потрясающе выглядишь.

Энн встала, невольно улыбаясь.

– Можешь тешить мое самолюбие, когда пожелаешь, – разрешила она.

– Неужели ты не знаешь, насколько красива?!

– Красива Келли. А я – так себе.

Мартин провел пальцами по своим волосам.

– Кто тебе это сказал?

– Нина. Она повторяла это до тех пор, пока я не выросла и не покинула ее дом.

Мартин выругался себе под нос и попросил: