Тысяча поцелуев - Джулия Куин Страница 15

Сара перевела взгляд с сестер на Хонорию. Неужели никто не понимает, как он ужасен? Уже забыли, что он едва не уничтожил семью? Он кошмарен. Стоило поговорить с ним две минуты…

– Он часто чувствует себя не в своей тарелке в людных местах, – признала Хонория, бесцеремонно вторгаясь в полные негодования мысли Сары. – Стало быть, надо сделать все, чтобы он чувствовал себя здесь как дома. Я… – Оглядев комнату, девушек, наблюдавших за ней с нескрываемым интересом, она осеклась было, но потом сказала: – Прошу меня простить.

Подхватив под руку, Хонория вывела Сару из гостиной и потащила по коридору в другую комнату.

– Я что, должна теперь нянчится с Хью Прентисом? – взорвалась Сара, как только кузина закрыла дверь.

– Конечно, нет! Но я прошу тебя сделать все, чтобы он почувствовал себя желанным гостем, хотя бы сегодня вечером.

Сара издала стон негодования, а Хонория как ни в чем не бывало продолжила:

– Думаю, он весь вечер простоит в углу, один.

– А может, ему так нравится…

– Но ты любого умеешь разговорить, – настаивала Хонория. – Всегда найдешь что сказать.

– Только не ему.

– Ты ведь даже не знаешь его! Неужели он так ужасен?

– Конечно, мы с ним встречались: вряд ли в Лондоне остался хоть один человек, с кем я не была бы знакома, но он мне кажется таким жалким…

– Я не сказала, что вы не знакомы, я сказала: ты его не знаешь, – поправила Хонория. – Это не одно и то же.

– Если ты решила придираться к пустякам, так и быть, – неохотно пробормотала Сара.

Хонория чуть склонила голову, давая понять, что вся внимание.

– Я его не знаю, но встреча наша была не особенно приятной, хотя все последние месяцы я старалась быть дружелюбной.

Хонория недоверчиво хмыкнула.

– Но это так! – запротестовала Сара. – Не могу утверждать, что пыталась так уж усердно, но должна тебе сказать, что этого человека не назовешь блестящим собеседником.

Хонория едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться, и это лишь подогрело раздражение Сары:

– Я пыталась с ним поговорить, как это принято в светском обществе, но он никогда не отвечает так, как следует.

– А как следует? – поинтересовалась Хонория.

– В его присутствии мне не по себе, – призналась Сара. – И я совершенно уверена, что он меня терпеть не может.

– Не говори ерунду, – отмахнулась Хонория. – Тебя все любят.

– Нет, это тебя все любят: я же лишена твоей доброты и чистоты сердца.

– О чем ты?

– Всего лишь о том, что ты в каждом человеке ищешь лучшее. У меня более циничный взгляд на мир. – Сара помолчала. Какие слова найти? – На свете есть люди, которые находят меня крайне неприятной.

– Неправда! – воскликнула Хонория, но скорее механически.

Сара была совершенно уверена: если бы кузине дали больше времени, чтобы обдумать ее заявление, та поняла бы, что это правда, хотя все равно ответила бы то же самое, поскольку была на удивление преданной.

– Это правда, – кивнула Сара, – но меня это не особенно волнует, особенно в отношении лорда Хью, учитывая, что я испытываю к нему те же чувства.

Осознав слова кузины, Хонория закатила глаза, не так уж картинно, но Сара слишком хорошо знала ее, чтобы не понять смысл жеста: добрая и мягкая, она была явно близка к истерике.

– Думаю, тебе стоит дать ему шанс, – сказала наконец Хонория. – Ты никогда не беседовала с ним по-настоящему.

Еще бы, мрачно подумала Сара. Дело едва не дошло до драки! И она уж точно не знала, что ему сказать. Ей становилось плохо каждый раз, когда она вспоминала их встречу на празднике по случаю помолвки Данвуди. Она только и делала, что говорила банальности. И, кажется, даже топнула ногой. Он, возможно, посчитал ее полной идиоткой, и, по правде говоря, она и сама считала, что вела себя как таковая.

Впрочем, ей все равно, что он о ней думает: не стоит придавать слишком большого значения его мнению, – но в тот ужасный момент в библиотеке Данвуди несколькими короткими словами Хью Прентис низвел ее до личности, которая ей не слишком нравилась.

И это было непростительно.

– Не мне указывать тебе, с кем ладить, а с кем нет, – продолжила Хонория, после того как стало ясно, что Сара не собирается отвечать. – Но уверена, что ты сможешь найти в себе силы вынести общество лорда Хью хотя бы день.

– Сарказм тебе идет, – с подозрением заметила Сара. – Когда только ты этому научилась?

– Я знала, что могу на тебя положиться, – улыбнулась Хонория.

– Разумеется, – пробормотала Сара.

– Не так уж он и неприятен. Если честно, мне он нравится. И я считаю, что он довольно красив.

– Мне нет дела до его внешности.

Хонория ухватилась за сказанное:

– Значит, ты все-таки заметила, что он красив.

– Я этого не говорила. – парировала Сара. – И если ты пытаешься играть в сваху…

– Вовсе нет! – Хонория подняла руки, будто сдаваясь: – Клянусь, я просто пошутила. У него очень славные глаза.

– Он нравился бы мне куда больше, будь у него лишний палец на ноге, – буркнула Сара.

– Лишний… что?!

– Да, но глаза у него действительно славные, – поспешно подтвердила Сара. И это правда: очень красивые, зеленые как трава и поразительно умные.

Но красивые глаза еще не причина выходить замуж за их обладателя, и нет, она не рассматривала каждого холостяка через призму годности к браку… Ну, скажем, не очень пристально и определенно не его, но было ясно, что, несмотря на все протесты, Хонория думала именно об этом.

– Хорошо, но только ради тебя, – сдалась наконец Сара, – поскольку, ты знаешь, ради тебя я готова на все. Если надо броситься под колеса экипажа – только скажи…

Она помедлила, давая Хонории время переварить услышанное, прежде чем продолжить, картинно взмахнув рукой:

– И уж коли пока мне не понадобится жертвовать собственной жизнью, уж точно соглашусь на любой поступок.

Хонория непонимающе уставилась на кузину.

– Ну, ведь ты хотела, чтобы я сидела рядом с Хью Прентисом на твоем свадебном завтраке.

Хонория не сразу поняла, о чем речь.

– А, ну да… логично.

– И, кстати, готова терпеть его общество два дня, а не один.

Хонория великодушно улыбнулась:

– В таком случае ты будешь развлекать лорда Хью этим вечером перед ужином?

– Развлекать? – язвительно переспросила Сара. – Как? Танцевать? Ты ведь знаешь: играть на фортепьяно я не собираюсь.

Хонория, рассмеявшись, направилась к двери и по пути заметила: