Червонное золото - Антонио Форчеллино Страница 15

Маргарите пришлось прервать эту откровенно льстивую речь, но она старалась говорить, не поднимая глаз.

— Алессандро, я здесь не для того, чтобы вас судить. Я и так полна почтения к вам. Вызвав меня сюда, вы проявили интерес, свидетельствующий о расположении, которого я не заслуживаю. Единственная моя цель — отблагодарить вас за благосклонность. И насколько это в моих силах, облегчить вам беды, которые на вас обрушились.

Алессандро выслушал то, что надеялся услышать, и с улыбкой вынул из внутреннего кармана куртки лакированный футляр цвета граната.

— Примите, я заказал это для вас у Бальдассаре Миланезе, лучшего ювелира Рима, к которому отныне вы можете обращаться с любыми пожеланиями.

Маргарита открыла футляр. Там лежала золотая подвеска, в которую была вправлена трехслойная камея: Юпитер, обратившись быком, везет через Босфор похищенную Европу. На овальной, величиной с мандарин камее скульптор ухитрился изобразить прелестное тело Европы с едва развившейся грудью и даже гирлянду цветов на рогах быка. Белые фигуры выступали из глубины красного камня, и по фактуре Маргарита догадалась, что это вещь старинная. Стоила она по меньшей мере тысячи две скудо. На эти деньги в Венеции можно было купить дом на канале Гранде.

Кардинал хотел обеспечить себе безграничную благодарность.

— Это самая прекрасная из драгоценностей, которую я когда-либо видела. Вряд ли я отважусь ее носить.

— Всегда, Маргарита. Носите ее всегда. Ваша грудь — лучшая оправа для этого чуда.

Тут он опустил голос до хриплого шепота:

— И я смогу насладиться чудом…

Лицо Маргариты вспыхнуло, глаза влажно блеснули, заставив сердце Алессандро бешено забиться. Теперь он уже мало походил на того сдержанного человека, что тихо постучал в дверь. Маргарита протянула ему подвеску, чтобы он помог ее надеть, и повернулась спиной, приподняв волосы.

Едва Алессандро коснулся шеи девушки, у него задрожали руки и глаза заволокло туманом. Он безуспешно пытался зацепить маленький крючок застежки за последнее звено цепочки. После, после справится он с этой задачей… Маргарита, не оборачиваясь, чтобы не смущать его взглядом, остановила его руки, поднесла их к губам, а потом к груди. Он обнял ее сзади и почувствовал ее наготу под туникой, а она ощутила его горячий, пульсирующий член.

Маргарита обернулась и подставила ему полураскрытые губы.

В мерцающем полумраке золоченой комнаты Маргарита излучала сияние, или, по крайней мере, так показалось Алессандро. И он поцеловал ее, как свою самую первую женщину, только более умело, и подумал, что все получилось так просто и прекрасно, как он и вообразить не мог. И эта простота рождала желание как можно скорее завершить первое объятие, войти наконец в полное обладание этой женщиной, которая могла бы уже давно принадлежать ему. Маргарита поняла его поспешность и страх. Страх оказаться не на высоте, не оправдать звание любовника, которому нет равных. Она знала, что, продлевая ожидание, она во много раз увеличит наслаждение Алессандро, который теперь казался бесхитростным и нетребовательным — обыкновенный влюбленный мальчишка.

Видно, римские куртизанки плохо поработали с папским племянником.

Она сама начала расшнуровывать ленты его рубашки и сбросила куртку с его плеч. Потом принялась за штаны, но их стянуть не удавалось из-за напряженного, торчащего вверх пениса. Наконец она взяла его в руку и отодвинула в сторону, чтобы высвободить из складок скрывавшей его ткани. Он был твердый и уже влажный, и она испугалась, как бы мальчик не кончил слишком рано и не испытал разочарования. Розовый клинышек, который она держала в руке, заставил Маргариту почувствовать всю хрупкость и уязвимость мужчины, во владение которым она собиралась вступить. Поэтому она быстро ослабила руку, поняв, что стиснула ее слишком сильно. Алессандро, уже нагой, прижался к ее лиловой тунике, видно не решаясь ее снять.

Она мягко его отстранила и сама распустила ленты шнуровки, для начала позволив тунике соскользнуть под грудь, полную, белую и нежную, как холмики сливочного масла. Он застонал и набросился на розовые соски, попеременно покусывая их, прижимаясь к ним то ртом, то лбом, чтобы почувствовать их всем лицом. Когда же он принялся ласкать их ресницами, Маргарита не удержалась и нежно улыбнулась.

С упавшей к ногам туникой она смотрелась как Венера, выходящая на закате из пены Эгейского моря. Отступив к ложу, она уселась так, чтобы поднятая на одеяло нога давала ему возможность разглядеть влажный плод, едва прикрытый вьющимся на лобке золотом. Он же застыл посередине комнаты с напряженным, торчащим членом, который явно его смущал. Наконец он решился сдвинуться с места, как мальчик, держа свою мужскую гордость обеими руками, чтобы не дергалась во время короткого путешествия к ложу и Маргарите.

Когда он добрался до постели, она призывно откинулась на подушки. Теперь глазам Алессандро предстала темная полоска между мягкими розовыми губами, которая открылась снизу венерина бугра, покрытого рыжеватым пухом. Он бросился на прекрасное тело Маргариты, пытаясь войти в него без помощи рук, а руками обхватил ее нежные ягодицы, прижимая их изо всех сил.

Маргарита помогла ему, кончиками пальцев направив член по нужному пути и слегка его при этом повертев для лучшей смазки. Почувствовав, что головка начала скользить по влажным стенкам, она сильно подалась вперед, помогая себе ногой, оставшейся на полу, и Алессандро ворвался внутрь всей душой и всеми доступными частями тела.

Он принялся выкрикивать ее имя, и она закрыла ему рот рукой, просунув пальцы между зубами, чтобы он их закусил и замолчал: не хватало еще, чтобы весь дворец наслаждался их свиданием.

Едва найдя свой ритм, Алессандро поднял голову и посмотрел на Маргариту: ему надо было удостовериться, что он зажег ее своим пылом и она испытывает такое же наслаждение. Как и все мужчины с завышенной самооценкой, он хотел показать, какой он любовник, роли покровителя ему было мало. Маргарита же, хоть и не без удовольствия ощущала в себе движение набухшей плоти и вдыхала аромат тела Алессандро, знавала и более одаренных и пылких любовников и ощущения, о которых усердный кардинал даже не догадывался. Но она понимала, что иллюзия наслаждения даст ей неоценимые преимущества.

Аретино только подтвердил то, что она прекрасно знала и без него. Зато он не знал, насколько легко оказалось удовлетворить Алессандро, который сейчас наваливался на нее, как молодой гондольер на весло.

Маргарита широко распахнула глаза, изобразив невыносимое до болезненности наслаждение, и почти до обморока задержала дыхание, а потом голосом мученицы принялась испускать жалобные вопли о пощаде.

Она умоляла сжалиться и прекратить эту пытку наслаждением, а сама старалась впустить его еще глубже, до самого горла, словно ее собственная жизнь ничего не стоила в сравнении с тем самым розовым клинышком, который усердно в нее пихали.

А он, воодушевившись наслаждением подруги, теперь находился наверху блаженства и двигался механически, стараясь поддержать желание, которое чудилось ему в голосе и жестах Маргариты. Когда же Алессандро показалось, что он уже достаточно доставил ей удовольствия, кардинал закрыл глаза и уткнулся лицом в ямку на ее плече. Движения его стали неистовыми и судорожными, все ускоряясь и ускоряясь, пока не завершились громким болезненным криком.