Жизнь по моде - Линда Ленхофф Страница 15

– То есть вы не пишете? – интересуюсь я.

– Нет, что вы, меня тошнит даже от выписывания счетов за электричество!

– Ах, вот как, отлично. В любой компании всегда найдется человек, не написавший ни одного романа.

– Вот это я и есть.

– У Генри множество других положительных качеств, – заверяет меня Мария. – Он знает про все остановки метро и автобуса в штате. У него память как географическая карта. Как много карт.

– Да я просто знаю, где находится север. – Генри улыбается, глядя через правое плечо в том направлении, где я после долгих размышлений смогу найти север. Я порядком озадачена. – Порой это настоящее проклятие, – добавляет Генри.

Нашу беседу прерывает голос, слишком громкий для помещения, где так много стекла.

– Привет, Холли, как поживаешь, как вечеринка? – Джексон, молодой жених – будущий юрист, протягивает руку с намерением пожать мою.

Это не обычное твердое рукопожатие, а скорее жест, которым собачку просят дать лапку.

– Джексон, неужели у тебя новый галстук? – пытается поддеть его Мария.

Однажды мы поспорили, сколько галстуков у Джексона, но Джейни сказала, что сбилась после двухсот, так что окончательной цифры мы так и не узнали.

– А, да, я купил его в Бостоне в прошлом месяце, – поясняет Джексон, – мертвый сезон, мало покупателей. Мы с хозяином магазинчика разговорились о проблеме контроля над продажей оружия, как сейчас помню.

Мы совершенно обалдели от подобного ответа. Генри выглядит даже немного испуганным. Похоже, никто не хочет спрашивать, где именно это было и из настоящего ли шелка галстук.

– Это Генри, – представляю я парня.

Они обмениваются рукопожатиями. Джексон, вероятно, заметил, что у Генри нет галстука, и, судя по выражению его лица, он считает для себя абсолютно невозможным появиться на людях в таком виде. Нет, это не неприязненный, скорее удивленный взгляд. Генри смотрит на свои руки, словно проверяя, не стерлось ли с них что-нибудь.

– А я, кажется, где-то потерял свой галстук, – почти печально сообщает Генри.

– В последний раз я видела его, когда ты привязывал меня к кровати, – напоминает Мария.

Джексон поспешно извиняется и убегает. Мария и Генри тихо смеются.

– Прошу прощения, – обращается ко мне Генри. – Она просто шутит.

Он густо покраснел – от корней волос до самой шеи. Почувствовав это, Генри прячет лицо за спиной Марии.

– Все в порядке, Генри, – похлопывает его по затылку Мария. – Но у него действительно только один галстук.

– И я действительно не знаю, где он, – признается Генри из-за спины Марии, скрываясь за ее огромной прической, особенно пышной по случаю праздника Джейни.

Я выдерживаю медвежьи объятия Ронни, шестидесятипятилетнего бойфренда матушки и одного из самых жизнерадостных созданий на планете. Объятия Ронни – это что-то. Он никогда не обращается с вами как с хрупким существом, а скорее как с большим крепким бочонком, который нужно подхватить и куда-нибудь отнести. Всякий раз после этого я ощущаю легкое онемение в конечностях.

Мама в прелестном розовато-лиловом костюме, на шее шарфик с изображениями животных. Она повязала его только что ловким неуловимым движением, которое мне никогда не удавалось рассмотреть. Сама я обычно несколько раз обматываю шарф вокруг шеи, но час спустя он всегда почему-то соскальзывает и падает на землю посреди улицы. Зато всегда есть чем заняться. У Ронни в кармашке пиджака платок в тон маминому шарфику.

– Смотрю, вы готовы к встрече с Африкой, – указываю я на рисунок на платке.

Ронни по-хозяйски обнимает маму за талию, что ничуть не смущает ее.

– У меня с собой семьдесят катушек пленки, – сообщает он.

– Но фотоаппарат у меня, – добавляет мама, и оба смеются.

– Твоя мама – совсем девчонка! – счастливо восклицает Ронни. – Всю жизнь ждал именно такую женщину. Но ты не жди так долго, Холли.

– Постараюсь.

– Но я все равно ни на кого и ни на что не променяю свою Элисон, – уверяет Ронни, поближе притягивая к себе мою матушку.

– Даже на то, чтобы вновь помолодеть, например, лет до двадцати?

– О, двадцать! Да кто помнит, что было в двадцать лет? Ага, вот и наша будущая новобрачная.

В роскошном белом костюме к нам приближается Джейни.

– Вечная «будущая новобрачная», – шепчет мне мама, – и никогда просто «новобрачная».

Джейни по очереди обнимает всех нас, но после объятий Ронни выглядит несколько взъерошенной. Встряхнув головой, она приходит в себя.

– Итак, – щебечет Джейни, – как дела, хорошо проводите время?

– О да, дорогая, – заверяет ее мама. – Мы все в восторге от скульптур. Правда, некоторые из них выглядели бы еще лучше, если положить внутрь немного конфет.

– О, нам так нравится этот экспонат. – Джейни указывает на округлые скульптуры, напоминающие кастрюли, расставленные повсюду в зале на высоких подставках.

Многие из них кажутся настолько хрупкими, что могут разбиться при попытке взять их в руки. Другие, напротив, увесистые и солидные. Без помощников такие из галереи не вынесешь. Мы образовали кружок неподалеку от этих изделий.

Подошел Джексон, будущий новобрачный, и остановился рядом с Джейни. В этот миг я подумала, что сейчас последует крепкое рукопожатие. Но они просто взялись за руки.

– У нее ведь такой вид, о каком все только мечтают, правда? – гордо спрашивает Джексон.

– Неужели все? – Мама очень старается скрыть сарказм.

Но Джексон и Джейни ничего не замечают.

– Так жаль, что мои не смогли прийти, – говорит Джексон. – Но они на благотворительном мероприятии. СПИД – это очень серьезно, мама – одно из главных лиц на этом вечере, ее невозможно заменить.

– А на свадьбу они придут? – ласково интересуется мама.

– О, свадьба… Этого они, конечно же, не пропустят. Они вам понравятся, вот увидите, – заверяет ее Джексон.

– А мне вообще нравятся свадьбы. – Ронни сгребает Джексона в объятия.

Ноги Джексона отрываются от пола, и он повисает, цепляясь за руку Джейни. Похоже, Джейни пытается удержать его. Мама с восторгом наблюдает эту сцену.

Мелоди Макандерсон, хозяйка галереи и героиня Джейни, поднимает тост за счастливую пару. Иногда, просыпаясь утром, я мечтаю стать другой, похожей на Мелоди Макандерсон, которая в свои почти сорок лет не только владеет прибыльным художественным предприятием, но при этом еще роскошно выглядит в своем вульгарном платье. Она – один из моих идолов, несмотря на то, что сама я никогда не одеваюсь подобным образом. Мой стиль – это мешковатые штаны и свободные рубахи или водолазки, которые я ношу на работу, да еще любимые черные леггинсы и потрепанные джемперы по выходным. Сегодня вечером я накинула поверх белой блузки черный жакет и надела единственную в моем гардеробе длинную черную юбку, предназначенную для особых случаев – обычно помолвок Джейни. В жакете я всегда чувствую себя чуть более одетой, впрочем, довольно редко надеваю его в помещении. Это не шикарно, но элегантно, в стиле Мелоди Макандерсон. Боюсь, Джейни разделяет мои восторги по поводу Мелоди, но, с другой стороны, иные женщины действительно заслуживают всеобщего восхищения. Когда Мелоди обращается к собравшимся, все тут же поворачиваются к ней.