Изумруды для Офелии - Кэролайн Барт Страница 15

— Ну вот, мама, ты все увидела! — с шутливой досадой сказал он.

— А я и так все видела, — быстро ответила миссис Браун. — Сердце матери видит то, чего не увидят глаза.

Кэтрин молчала, улыбались только уголки ее губ, но она была счастлива. Этот дом, в который она ехала с такой опаской, стал для нее родным, а его обитатели, казавшиеся высокомерными и надменными, неожиданно превратились в милых ее сердцу людей.

— Как Китай? — спросила миссис Браун, глядя на сына, который поставил на подоконник чемодан и стал что-то извлекать из него. — Как командировка?

— Китай — очень интересная страна, — начал Гарри. — Но с китайцами надо держать ухо востро. У них хитрость и дипломатия в крови. Куда до них нашему атташе и его советникам! Но, тем не менее, переговоры прошли удачно… А вот, что я вам привез…

Матери он протянул изящный веер из сандалового дерева. Довольная миссис Браун раскрыла его и, полюбовавшись на яркую китаянку с точно таким же веером на фоне древней пагоды, сделала два обмахивающих движения. И до Кэти долетел порыв ветерка, донесший экзотический аромат далекой страны.

Затем Гарри подошел к Кэти и развернул перед ней небольшой свиток. На шелковой ткани был изображен горный пейзаж с водопадом и цветущей веткой на переднем плане. Композицию завершал вертикальный узор иероглифов.

— Эта надпись гласит… — Гарри аккуратно провел рукой сверху вниз шелковой картины. — «Когда самое дорогое бархат глаз — это любовь».

Кэтрин покраснела, сделала легкий книксен и, принимая подарок, проговорила:

— Благодарю вас. Я тронута вашим вниманием. Какая изысканность…

Миссис Браун присоединилась к Кэти:

— Да, Гарри, я тоже благодарна тебе. — Она послала ему воздушный поцелуй. — А теперь давайте пить чай.

Прошел месяц с того времени, когда Кэти в первый раз позвонила в ворота виллы. Получив деньги, Кэтрин, в соответствии с контрактом, поехала на уик-энд к себе домой. Все полтора часа пути на своем застоявшемся «фордике» она предавалась приятным мыслям, которые не могли омрачить даже автомобильные пробки вокруг пригородов Вашингтона.

Отношения с миссис Браун стали удивительно теплыми. Ее доверие к сиделке возросло настолько, что хозяйка даже сообщила девушке, что та живет в комнате, в которой когда-то жила ее дочь Джеки, родная сестра Гарри, которая уехала навсегда из дома.

— И из моей жизни тоже, — добавила миссис Браун. При этом в ее голосе звучали жесткие нотки. — В доме наложен запрет на любые разговоры о Ней: А я решила сообщить тебе об этом, зная о твоей проницательности. И чтобы не было кривотолков, если ты услышишь что-нибудь от слуг…

При мыслях о Гарри по всему телу Кэтрин разливалась волна радости. Однако его поведение несколько удивляло Кэти своей непредсказуемостью. Со времени его страстного признания в гостиной, на которое Кэти ответила недоверием, Гарри больше не предпринимал попыток повторить что-либо подобное. Теперь молодой человек оказывал Кэти знаки внимания, свидетельствующие о его уважении к ней. Например, справляясь по телефону о здоровье матери, он часто подзывал Кэти и сообщал, что думает о ней и ждет встречи. Приезжая на виллу, он привозил маленькие изящные букетики и матери, и Кэти. Миссис Браун говорила, что такого за ним раньше не водилось. Иногда Гарри дарил Кэтрин милые безделушки или забавных игрушечных зверушек. Эти несколько старомодные ухаживания были приятны девушке, однако она досадовала на то, что он ни разу больше не попытался поцеловать ее в губы. При встречах и прощаниях он прикладывался, как джентльмен, к ее руке или по-братски целовал в щеку. А иногда просто дружески кивал ей.

Кэти понимала, что все больше привязывается к миссис Браун и не может не видеть Гарри. Ей стало трудно обходиться без его внимания. Она с нетерпением ждала субботы, когда он обычно приезжал. Вечером они обедали вместе, и Кэти часто ловила на себе его взгляды, от которых у нее замирало сердце. Но ее удивляло, что он смотрит на нее в те моменты, когда она, по его мнению, не видит этого. Она переживала, что Гарри больше не ищет повода остаться с ней наедине, наоборот, он старался проводить больше времени с матерью, правда, в присутствии Кэти. Иногда, рассказывая что-либо, он обращался и к девушке. В эти минуты она расцветала, с удовольствием отвечала и поддерживала разговор, но через некоторое время он неожиданно как будто забывал о ее присутствии или, быстро закончив разговор, уходил к себе наверх. Бывало, что он уезжал на вечер к друзьям, жившим по соседству.

По воскресеньям Гарри играл в теннис на соседней вилле, иногда с несколькими друзьями детства уезжал к океану заниматься виндсерфингом, а потом, не заезжая на виллу, возвращался в Вашингтон.

Кэти пыталась разобраться в неопределенности их отношений. Как психолог, девушка считала, что Гарри соблюдает дистанцию после ее фразы о молодом барине и хорошенькой горничной, ставшей ответом на его признание в любви. Скорее всего, он решил испытать силу своего чувства, а также доказать девушке, что его отношение к ней — не мимолетная страсть, требующая удовлетворения, а глубокое чувство. Поэтому он не хочет внешних проявлений своего влечения — поцелуев, объятий и горячих торопливых слов. Ведь сейчас он и Кэтрин находятся в неравных условиях. Он — богатый человек, нанявший ее как прислугу и щедро оплачивающий ее труд. А когда контракт закончится…

Тогда и все закончится, мрачно подумала Кэти. Но зато мы будем на равных.

Но какова сила воли и дисциплина ума, с восхищением подумала девушка. Ведь я знаю, чувствую, что он неравнодушен ко мне. И я к нему…

Она глубоко вздохнула, но через мгновение счастливо улыбнулась.

Ладно, потягаемся, заключила она. Борьба интеллектов и характеров — это всегда интересно.

Кэтрин не заметила, как подъехала к своему городку. Сейчас за поворотом появится их маленький, уютный домик…