Дом, в котором ты живешь - Анастасия Соловьева Страница 15

Давид подошел сзади, начал целовать шею, волосы, плечи, я запрокинула голову, подставила губы, но в эту минуту бухнула входная дверь, и до нас донесся Анькин смех:

— Хозяева…

Как ошпаренные мы выскочили в прихожую.

— Ребят, ну вы даете! Так увлеклись, что дверь запереть забыли! На тебя, Дод, это совсем не похоже.

На Аньке было коротенькое, по моде, белое пальтишко, в руках она сжимала нарциссы.

— Вот поздравляю тебя, — она протянула мне букет, — как лучше сказать, с чем…

Анька, как и мать, намекала на замужество.

— Поздравь с новосельем, — среагировала я.

— А где Макс? — Давид переменил тему.

— Да там… е машиной… — Анька сняла пальто, осталась в той фиалковой —блузке и узеньких синих брючках. — Ну, Марина, показывай апартаменты.

Я повела ее на кухню, собираясь продемонстрировать все пять комнат, но Анька не проявила ни малейшего интереса, наоборот, сразу села к столу и заговорила — вполголоса, напористо и очень быстро:

— Ну, ты и заморочила голову мужику! В среду он звонит из Стокгольма: подыщи мне квартиру, четырехкомнатную, на Таганке. Я говорю: по мне, Дод, хоть стокомнатную, но ты знаешь, сколько это стоит? А он: сколько бы ни стоило… Я трубку повесила и потом только сообразила: это он для тебя. Чтобы и ты, и он, и мальчики. Так что ли?

— В общем, так.

— Странные существа мужики: родных детей бросают, а влюбятся — так чужих воспитывать готовы.

— Еще неизвестно, к чему он готов, — задумчиво возразила я.

Мысли о детях слегка пугали.

— Ну, ты счастлива?

— Господи, Аня, я даже не думала, что жизнь может так круто измениться.

— Круто в каком смысле?

— В любом. — Мы засмеялись.

— А если счастлива, что такая будничная: не одета, не накрашена?

— Так мы квартиру смотреть поехали. Договорились с хозяйкой, а потом остались здесь.

— Дод просто помешался: больше месяца в Москве не был, дел на работе навалом, а он из койки не вылезает. Ты, может, колдунья, Маринка?

— Что ты, Ань. Я сама жертва.

На кухню заглянул Макс, спокойный, приветливый, как ясное летнее утро.

— Марина, тебя можно поздравить?

— Да, с новосельем. — Я протянула ему руку — он поцеловал ее.

— Пусть у тебя будет все, что ты пожелаешь. Потом он принес пакеты с продуктами, мы с Анькой принялись накрывать на стол. В кухонном шкафу оказалось несколько невзрачных тарелок. Пришлось лезть в горку, доставать парадный сервиз.

— Будешь посуду покупать? — спросила Анька.

— Надо бы… Не есть же все время на этих трех красавицах. — Я кивнула на сервизные тарелки. — Пошлость какая…

— Я тебе советую: закажите по Интернету. Дешевле и с доставкой. — Анька раскладывала на круглом блюде нежно-розовые куски ветчины, последний отправила себе в рот. — Сегодня не обедали. Работы много, хотели быстрей закончить и все равно до пяти просидели. Но я рада. Пусть мадам позлится. Она звонила уже раз двадцать!

— А Макс?

— Не знаю, осмелел что-то. Приеду, говорит, поздно, важные дела. Потом вообще отключите мобильник. Знаешь, как трудно с ним: он грубости в жизни не скажет, ни на что не обижается, но делает все, как ему надо.

— Ты не хочешь поискать другую работу?

— Ты имеешь в виду другого мужика?

— Нет, именно работу. Вы будете реже видеться, он начнет скучать, может, даже ревновать, поймет, что ты для него значишь. Короче, сделает выбор.

— Но ведь может получиться по принципу с глаз долой — из сердца вон.

— Но ведь и это выход.

— Никакой не выход! — Анька вздохнула. — Говорить-то легко. А у меня ощущение какой-то фатальности: никуда я от него не денусь…

— Сама себе вдалбливаешь в голову! Иди лучше пригласи к столу мужчин!

Сначала пили шампанское, потом «Маратель» — любимый коньяк Дода. Макс явно был в ударе, произносил тосты, изящные и остроумные. И первый за меня — «женщину, чья красота стала причиной сегодняшнего праздника и счастья нашего друга». Анька сидела счастливая, как на собственной свадьбе. Видимо, счастье и присутствие Макса были для нее тождественны и неделимы.

— Представляешь, уже половина десятого, а он ни сном ни духом, — улучив момент, шепнула она мне.

— Что ни сном ни духом?

— Домой не собирается!

Давид с Максом, обсуждая неясные мне дела бизнеса, курили у открытого окна. В комнату рвался терпкий запах весенней ночи.

— Может, квартиру хочешь посмотреть? — спросила я.

Анька охотно поднялась из-за стола, но мысли ее были далеко от квартиры. Рассеянно глядя вокруг, она говорила:

— Мадам, наверное, рвет и мечет. Мобильник отключен, зло сорвать не на ком. Может, уже посуду об пол кидает… Ой, какая прелесть! — Анька увидела качалку и сейчас же забралась в нее. — Хорошо тебе, будешь сидеть покачиваться.

— Так уж и покачиваться, — засмеялась я. — А кто будет готовить, стирать, убираться, работать?

— Да, работать надо, — поведала Анька из задумчивости. — Ты вот говоришь — поменяй работу. А где я еще столько заработаю. Порочный круг какой-то!

— Куда это вы пропали? — На пороге комнаты возник улыбающийся Макс.

— Да вот, квартиру смотрим.

— Впечатляет? — Макс подмигнул мне. — Особенно спальня — концептуальная.

— В каком смысле?

— В смысле жизненных установок хозяев.

— Макс, веди себя прилично, — серьезно сказала Анька.

— Ну, иногда самую чуточку можно себе позволить? — дурачился тот.

— Ну, чуточку-то можно. А у тебя цинизм День и ночь, и в шутку и всерьез. Это твоя жизненная установка!

— Аня, не драматизируй. Принимай мир, каков он есть, — ласково посоветовал Макс. — И кстати, надо допить коньяк.

…Он опять говорил какой-то тост. На этот раз длинный и путаный, обращенный к нам с Давидом. Я напряглась и уловила смысл: любовь — единственное в жизни созидательное начало.

«Интересно только, что мы будем созидать, — не очень уже трезво рассуждала я. — И что это такое вообще — созидание? Серьезный труд на благо будущего? А какое у нас будущее?» Я задумалась.

Дод обнял меня за плечи.

— Ты что, загрустила?

— Давид, а какое у нас будущее?

— Счастливое! Главное, мы всегда будем вместе. Я так долго искал тебя…

— Ну, я вижу, нам пора, — поднялся из-за стола Макс. — Не будем мешать новобрачным.