Прекрасная толстушка. Книга 2 - Юрий Перов Страница 15

— Поверь, что это не так. Просто ты попросила, и я рассказываю то, что никогда никому не рассказывал. Я даже про себя об этом вот так, по порядку, с начала и до конца никогда не вспоминал…

— Верю, верю, — нетерпеливо сказала я, — продолжай.

— Очень быстро наступила развязка… Меня выпили до дна, и это поразило больше всего… Я еле сдержал стон, и, может быть, так и не открыл бы глаза, чтобы не разочаровываться, но меня поразил сдавленный вздох, который раздался там внизу… Он был не женский… Я осторожно открыл глаза и в утреннем полумраке увидел у себя на животе смуглую лысину, вокруг которой топорщились черные курчавые волосы. Это был советник мексиканского посольства по культуре. В ужасе я снова закрыл глаза. Так, по крайней мере, у меня будет время, чтобы обдумать положение, решил я, но ошибся… Ваня с величайшими предосторожностями поднялся на подушку, укрыл меня и себя одеялом и ненадолго затих, тяжело дыша и прижимаясь ко мне всем телом. Я по чувствовал его волосатую грудь, мягкий пушистый живот и горячий, обжигающий член, который прижимался ко мне и давил на бедро всей своей длиной…

Потом он осторожно взял мою руку, лежащую у меня на груди, и неторопливо потянул вниз. Слегка отодвинувшись, он положил ее на свой член, сжал своей рукой и начал медленно двигаться внутри моей ладони…

К ужасу своему я почувствовал, что, помимо моей воли, мой обмякший член снова встал и напрягся до такой степени, что казалось, вот-вот его разорвет. У меня даже в ушах загудело. Обычно после того как я спускал, он у меня тут же падал и поднять его было невозможно…

Лека понял, что нечаянно проговорился и испуганно взглянул на меня. Я так понимающе покивала ему в ответ, что он с видимым облегчением пояснил:

— Как ты понимаешь, Мэри, жизнь есть жизнь, и это было у меня и с пацанами, как я тебе уже говорил, и в одиночку, когда припирало так, что терпеть уже было невозможно… Ведь у меня не было тогда другого способа удовлетворить свою природу…

— А я тебя не осуждаю вовсе, — сказала я. — И у меня такое бывало в юности. Да и потом… Я же не все время с кем то встречаюсь, чаще всего одна.

У него загорелись глаза:

— Расскажи, как это у вас бывает.

— Потом. Сперва ты закончи свою историю.

— Не знаю, верил он в мой сон или не верил, но делал вид, что верит, и двигался вкрадчиво и как бы исподтишка. И дыхание свое сдерживал, чтобы не сопеть мне прямо в ухо.

Весь хмель у меня, конечно, давно прошел, но я предпочитал думать, что я еще в дымину пьян. Так мне было легче. Я совершенно не понимал, что со мной происходит. Мне было безумно приятно чувствовать, как он ходит туда-сюда в моей ладони и упирается горячей твердой и одновременно мягкой головкой мне в бок. Мой собственный член гудел от напряжения, как телеграфный столб, и я уже готов был спустить второй раз…

Я даже не заметил, как он снял свою руку с моего кулака.

Я уже сам, без его помощи, самозабвенно сжимал его член. И осознав это, не перестал. А, будь что будет, решил я. Все равно дальше уже ехать некуда, а так хорошо мне еще никогда в жизни не было и, наверное, не скоро будет. Разбираться, что к чему, будем позже, подумал я, пока же ясно одно: я боялся открыть глаза, думая, что это Люська, а увидел, что это Иван, и мне хорошо…

Наверное, в азарте я сделал ему больно. Он застонал. Я чуть расслабил ладонь и почувствовал, как его рука тихонь ко потянулась ко мне на живот…

Он взял меня в руку, крепко сжал и начал двигать кулаком вверх и вниз, в такт моим движениям. Теперь оба наши члена двигались в наших ладонях. Я знал, что чувствует он. И ладонью и членом. Он знал, что чувствую я. Он начал убыстрять движения. Я, забыв о том, что якобы сплю, стал выгибаться и поддавать ему навстречу. Его член я сжал с такой силой, что он снова застонал, но тут застонал и я, потому что начало подкатывать во второй раз. Я почувствовал, как его член забился в моей руке и обдал кипятком мое бедро… Это подхлестнуло меня, и я спустил во второй раз… Это было так сильно и из такой глубины, будто из меня выплескивало спинной мозг…

Лека замолчал. Подошел к столу. Налил себе полную рюмку «Шартреза» и одним духом махнул ее, словно это была водка.

Машинально опустив глаза, я заметила, что у него стоит. Честно говоря, и на меня его рассказ сильно подействовал…

— Ты сама просила меня рассказать, — сказал Лека, садясь на стул и закуривая одну из только что набитых папирос.

— Ты очень хорошо рассказал. А что было дальше?

— Дальше он мне объяснил, что как только я вошел, он подумал, что со мной все возможно… Но еще не был в этом уверен. Потом, наблюдая за мной, за моими реакциями на Люську, на шуточки и предложения Марика, за тем, как я смотрю на самого Марика, он понял, что я готов ко всему. Больше, чем Марик, с которым он уже год спал. Только я сам об этом еще не знаю…

— Какой он опытный, — невольно заметила я.

— Мы все такие опытные… — усмехнулся Лека. — Ты не представляешь, как нам сложно жить. Вот если идет обыкновенный парень и провожает взглядом каждую смазливую девчонку, то в голове у него постоянно идет отбор. Про одну он автоматически говорит себе: «Да, неплохо бы…» Про другую: «Да! С такой можно неделю не вставать». Про третью он думает: «А с этой, наверное, возможно и что-то серьезное!» И вдруг встречает четвертую, его внутренний голос вдруг кричит: «Караул!!!» И тогда парень поворачивается и как зачарованный идет за ней, не думая о том, можно это или нет, прилично или неприлично, удастся ему покорить ее или нет… Я это не с потолка взял. Ребята много раз при мне так реагировали на девчат.

А у нас в голове все время происходит колоссальная работа. Допустим, кто-то тебе понравился. Что дальше? А если он обыкновенный? Вот прежде всего и решаешь — свой или не свой? Показалось, что вроде свой… А как проверить? Не подойдешь, не спросишь… Потом засомневаешься — нет, не свой, просто у него манеры такие… Потом решаешь, что все таки свой, а как убедиться? Ведь если ошибешься, можно и по роже получить. А если окажется сволочью и заявит куда следует, то жизни больше не будет… Посадить, если ничего не было, и не посадят, но на заметку поставят. Тогда ходи и оглядывайся… Ну, хорошо, допустим, убедился, что он такой же, как ты, ну и что? А если ты ему не понравишься? И начинается тонкая игра…

— Иван-то с тобой не очень тонко поступил.

— Это все Марик сделал. Он же меня специально для Ивана пригласил.

— Не понимаю, — сказала я, — если они жили тогда с Иваном, как же он мог пригласить тебя?

— Не жили они в твоем смысле, — поморщился Лека. — Просто Марик давал ему за деньги…

— И что же — Марику было все равно, что Иван, с которым они, скажем так, изредка встречаются, будет практически на его глазах спать с другим?

— Абсолютно наплевать! Я же тебе говорил, что он шлюха!

— А Иван? Он знал, что ты приглашен для него?

— Конечно, знал, — невозмутимо ответил Лека.