Скандальная история - Дженна Питерсен Страница 15

Он несколько секунд молчал, словно обдумывая ее слова. Затем ответил:

– Сара всегда была такой. Она всегда вела себя точно так же, как сегодня в гостиной. Продолжительное отсутствие нисколько не повлияло на ее нрав. Эта женщина обожает ссоры и скандалы. Она наслаждается, затевая их.

В голосе Доминика прозвучало явное неодобрение, и Кэтрин взглянула на него вопросительно. Не удержавшись, она бросила на него еще один взгляд и невольно залюбовалась своим будущим мужем. Сейчас его резкие черты как бы смягчились – было очевидно, что он сочувствовал ей.

Сделав над собой усилие, Кэтрин отвела глаза:

– Ты ее недолюбливаешь.

Ей самой показалось странным, что подобная фраза сорвалась с ее губ. А впрочем, даже хорошо, что она это сказала. Если он скажет что-нибудь в ответ, то она гораздо лучше поймет, что за человек ее будущий муж. Но, конечно же, ей надо соблюдать дистанцию… Было бы слишком опасно устанавливать с ним более тесные отношения. И все же она, затаив дыхание, ожидала его ответа.

Он рассмеялся и сказал:

– Как ты проницательна! Да, я без особой нежности отношусь ко всем членам моей семьи. За исключением Джулии.

– Тогда почему ты женишься на мне? – Она склонила голову к плечу. – Если ты не питаешь к ним нежных чувств, то зачем тебе заботиться об их добром имени?

Доминик в смущении отвел глаза. Ей уже казалось, что она не дождется ответа, но тут он вдруг улыбнулся и проговорил:

– Это ведь и мое имя тоже.

Она намеревалась еще что-то спросить, но в этот момент Доминик придвинулся к ней поближе, и все мысли тотчас же вылетели у нее из головы – все, кроме одной: вот он, совсем рядом, и она чувствует его запах, чувствует тепло его тела…

– И потом, какая разница, почему я женюсь? Главное – мы завтра поженимся. Я получил специальное разрешение и уже все устроил.

Сердце у нее так и подпрыгнуло.

– Так скоро? – пролепетала она в отчаянии.

Улыбка его померкла.

– Мы ждали только приезда Сары, чтобы воочию убедиться, что она жива. И она, безусловно, жива. Чем скорее мы поженимся, тем скорее все забудут об этой кошмарной истории. А вот сплетни о Саре и Коулдене не утихнут еще долго. Я вообще сомневаюсь, что семья когда-нибудь оправится от такого скандала.

Жгучие слезы навернулись ей на глаза. До этого ей казалось: случится что-нибудь необыкновенное, произойдет какое-нибудь чудо – и все для нее разрешится самым благоприятным образом. Но теперь, когда Доминик сказал, что они поженятся завтра, она осознала: никакого чуда не будет и случится неизбежное… Да, через двадцать четыре часа она станет Кэтрин Мэллори. Но не той Кэтрин Мэллори, которой собиралась стать. И в будущем ее ждет совсем не та жизнь, к которой она готовилась. Она хотела покоя, а ее ждала пугающая страсть, которая была ей вовсе ни к чему.

Содрогнувшись, Кэтрин отступила на шаг – подальше от Доминика. И погрузила руки в снег, лежавший на парапете террасы; ей хотелось ощутить обжигающий холод, хотелось напомнить себе о том, как жестока реальность.

В следующее мгновение Доминик шагнул к ней и воскликнул:

– Что ты делаешь?! – Он поспешно вытащил ее руки из снега, затем стащил с нее лайковые перчатки и сжал ее пальцы в своих ладонях. Ладони у него были горячие и немного шершавые.

Кэтрин попыталась высвободиться, но безуспешно.

– Прошу, не надо беспокоиться за меня, – прошептала она, стараясь не смотреть ему в лицо. Только не смотреть в эти пылающие глаза. – Вам следовало бы уйти. Ведь сегодня последний вечер, когда вы еще можете наслаждаться свободой.

Тут Доминик сжал ее ладони одной рукой, а другой приподнял подбородок, так что ей помимо воли пришлось заглянуть в его серые глаза.

– Не волнуйся, Кэт. Это входит в мои планы.

И он вдруг прижался губами к ее губам – прижался с такой страстью, какую она и вообразить не могла. Предыдущий поцелуй был нежным и теплым, был «пробой пера». А этот обжигал, поглощал без остатка. И Кэтрин, к своему великому удивлению, ответила на поцелуй. Руки ее как бы сами собой обвили шею Доминика, и она запустила пальцы в его густые волосы. Темные пряди, словно шелк, скользили меж ее оледеневших пальцев, и это ощущение заставляло ее еще крепче прижиматься губами к его губам.

Она чувствовала привкус сигарного дыма и легкий привкус виски. Прежде ей и в голову бы не пришло, что такое сочетание может оказаться приятным, но сейчас она наслаждалась этим ощущением.

В какой-то момент Кэтрин почувствовала, что колени ее подгибаются, однако падением это не угрожало. Едва губы их соприкоснулись, Доминик с такой силой прижал ее к себе, что стал ей сразу и опорой, и тюрьмой. Тюрьмой, из которой ей совершенно не хотелось освобождаться.

И он был ужасно горячим, так что она, казалось, таяла в его объятиях, и из груди ее рвался стон.

– Доминик… – прошептала она, почти не отрываясь от его губ.

Он улыбнулся ей между двумя жаркими поцелуями.

– Так ты все-таки знаешь, как меня зовут. Скажи это еще раз. – Она снова потянулась к нему губами, но он удержал ее. – Скажи…

– Доминик, – повторила она так тихо, что он едва расслышал. Ну ничего, для первого раза и так неплохо. А потом он заставит ее выкрикивать его имя, и в голосе ее будет мольба.

При мысли об этом Доминик еще крепче прижал Кэтрин к себе и, внезапно оторвавшись от ее губ, принялся покрывать поцелуями ее шею. К его восторгу, она громко застонала, и пальцы ее судорожно впились в отвороты его сюртука. Воодушевленный столь бурной реакцией, он прижал девушку к стене террасы, и в следующее мгновение его ладонь легла ей на грудь.

Глаза Кэтрин широко распахнулись, но в их зеленых глубинах не было ни удивления, ни страха – только страстное желание и готовность капитулировать.

Улыбнувшись, Доминик вновь принялся целовать ее шею, и одновременно его пальцы легонько теребили ее сосок. Из груди Кэтрин то и дело вырывались стоны, и эти стоны все сильнее его распаляли. Он желал ее. Желал сегодня. Сейчас. Дожидаться до завтра – слишком долго.

– Пойдем в мою комнату, – прошептал он ей на ухо и тотчас же почувствовал, как тело ее напрягается и словно коченеет. О, черт, он слишком далеко зашел!

– Нет, – ответила она шепотом. Затем, повысив голос, повторила: – Нет!

Упершись ладонями ему в грудь, она оттолкнула его и тут же выскользнула из его объятий. Какое-то время он молча смотрел на нее, потом с усмешкой про-66 говорил:

– Я, конечно же, погорячился, Кэт. Но ты ведь не станешь отрицать, что тебя взволновала моя близость?

Кэтрин покачала головой, но было ясно, что она отрицает очевидное.

– Ты ошибаешься. Ты совсем меня не знаешь.