Странности любви - Дженна Питерсен Страница 15

— Милорд, — прошептала она. Он покачал головой:

— Мередит, Огастин Девлин не тот человек, с которым вам можно было бы иметь дело.

Она нахмурилась:

— Но вы сказали, что он ваш компаньон. Значит, вы доверяете ему…

— Нет! Тристан энергично тряхнул головой. — Верьте мне, вам не следует допускать, чтобы он заинтересовался вами. Нельзя, чтобы он занимался вашими деньгами и был допущен в вашу жизнь.

— Я не понимаю. Если вы считаете, что ему нельзя доверять, почему вы ведете с ним дела? — удивленно спросила она.

Он колебался. Ему нестерпимо захотелось объяснить ей все. Раскрыть тайну, которую почти два года он скрывал от всех близких ему людей. Но Тристан вовремя опомнился. Это означало бы подвергнуть ее опасности и выдало бы его планы. Последствия могли быть гибельными.

— Тристан, — прошептала она, и то, что Мередит назвала его по имени, сам звук ее голоса потрясли его и заставили трепетать. Как бы он хотел заставить ее шептать его имя, шептать со стоном. — Вы в беде?

Тристан смотрел на нее, в поднятых на него глазах застыли тревога и надежда. Мередит ожидала от него чего-то. Он сам уже давно не питал надежд, он почти забыл это чувство.

— Я могла бы помочь вам, — ее голос дрогнул, — если только вы скажете мне, что вас тревожит.

Она была так близко, что он чувствовал тепло ее тела. Его ноздри ощущали слабый аромат кожи Мередит. Ее присутствие обострило все чувства, желание захлестывало его.

Дрожащей рукой он дотронулся до ее щеки. Мередит казалась удивленной, но не отпрянула. Она смотрела на него чистым взглядом, в котором легко читалось желание, раньше едва уловимое. Тристан не мог больше сдерживаться. Он нагнулся и приник к ее губам.

Мередит приоткрыла рот и таяла в поцелуе Тристана. Он прижал ее к себе так сильно, что они, казалось, стали одним существом, оглушительное биение сердца которого отдавалось в ее голове. Не в силах ничего поделать с собой, она ухватилась за его руки и прильнула к нему.

У его губ оказался легкий привкус портвейна и мяты. Они были такими горячими, что Мередит не удивилась бы, если бы от них на коже оставались ожоги. Ее губы действительно обожгло, когда его язык проник в ее рот, заполнил его и потребовал, чтобы она отвечала на каждое движение.

Она охотно повиновалась молчаливым приказам, несмотря на сопротивляющийся разум, пытавшийся напомнить ей, что целоваться с подозреваемымпротив правил и противоречит здравому смыслу. Сдерживающие начала исчезли, растворились в море желания.

Конечно, ее целовали раньше, ноникогда вот так. Это было обладание, заявление прав на нее, и ей хотелось лишь одного — уступить, сдаться возможному изменнику. Эта мысль оторвала ее от него. Мередит вырвалась из его рук, сделала шаг назад, приложила дрожащую ладонь к горячему рту. Заставила себя заглянуть в его глаза. Тристан не отвел глаз, тлеющих зеленым огнем. Мередит ясно видела — он так же сильно жаждет снова заключить ее в объятия, как она — оказаться в них.

Если бы не порученное ей расследование, она бы отдалась желанию, но сейчас она не могла себе этого позволить.

Ей оставалось только одно — усмирить разбушевавшиеся чувства. Забыть, как действуют на нее его прикосновения, и использовать его чувства против него же. Использовать поцелуй, чтобы добыть больше информации.

Сейчас было самое время потребовать, чтобы он рассказал о своих отношениях с Огастином Девлином, о картине, и выяснить причины, в силу которых он оказался вовлечен в подозрительную историю.

Но ее единственным желанием было броситься снова в его объятия. Хуже того, позволить ему пойти еще дальше. Дальше поцелуев, теплых объятий, прямо в его постель. Плевать на задание и на здравый рассудок.

— Мередит, — прошептал он. Его голос сказал ей, как он ждет ответной реакции.

Она еще дрожала от его поцелуя и едва смогла заставить себя вспомнить о своей миссии, не говоря уже о необходимости выудить из него как можно больше информации в такой благоприятный момент.

— Я… я должна идти, — запинаясь, произнесла она, поворачиваясь к нему спиной и направляясь к двери. — Я что-то устала. Доброй ночи, милорд.

Не дожидаясь ответа, Мередит выскользнула из комнаты и пошла к лестнице, ведущей к комнатам для гостей. Ничего не видя и не замечая вокруг, она все же пришла куда нужно. Закрыв за собой дверь, она прислонилась к ней и, тяжело дыша, снова и снова переживала тот запретный поцелуй.

Закрыв руками лицо, Мередит прошла к камину и села у гудящего огня. Тепло от него не могло сравниться с пламенем, который Тристан разжег внизу ее живота. Это пламя не имело отношения к расследованию. Поцелуй был ее личным делом.

Вот почему нельзя допустить, чтобы это случилось снова. Как бы ни хотелось ей еще раз оказаться в его объятиях.