Колдовская любовь - Джулия Милтон Страница 15

— Смело, — похвалил Себастьян, и его зеленые глаза странно блеснули. — А вы могли бы столь же радикально поменять собственную жизнь?

От его взгляда у Даниэлы ёкнуло сердце.

— Не знаю… Впрочем, однажды мне уже пришлось сделать это. Когда я оставила отца и спокойную, но бессмысленную жизнь в Атланте и переехала сюда, во Флориду.

— Кстати, вчера вы обещали поведать о себе, — внезапно вспомнил Себастьян. — Может, сделаете это прямо сейчас?

— Отчего бы и нет? — задумчиво произнесла Даниэла, обращаясь более к себе, чем к нему. — Хотя рассказывать особенно нечего, так что мое повествование не займет много времени. В отличие от матери я с детства была посвящена в хитросплетения собственной родословной. Став совершеннолетней, испытала вполне естественное желание отыскать мать. Скрепя сердце, отец отпустил меня на поиски, в качестве охраны приставив личного шофера, с которым мы исколесили полштата. Безрассудные, шальные недели…

Поскольку молодая женщина замолчала, Себастьян осторожно произнес:

— Вам удалось найти мать?

— Нет. Зато совершенно случайно встретила бабушку. Мы каким-то шестым чувством узнали друг друга. Мариула рассказала, что ее дочь вот уже лет десять как перебралась в Европу. Искать ее там было столь же бесполезно, как иголку в стогу сена… Я прожила с бабушкой около трех месяцев.

— В настоящем таборе? — восхищенно произнес Себастьян. — С медведями, кибитками и лошадями?

Даниэла засмеялась.

— О, современный табор сильно отличается от нарисованной вами картины. Сегодняшние цыгане кочуют не в гужевых повозках, а в автофургонах, создают собственные культурно-просветительские общества и даже проводят международные конгрессы цыган. Единственное, что осталось по-прежнему, — пристрастие к обилию украшений. Да еще, пожалуй, страстные и жизнелюбивые песни и танцы.

Себастьян задумчиво почесал затылок.

— Гмм… похоже, я сильно отстал от жизни. Однако обещаю больше не перебивать вас. Пожалуйста, продолжайте!

— Осталось совсем немного. Моя бабушка всю жизнь зарабатывала деньги гаданием. Она настояла, чтобы и я переняла хоть часть ее знаний. Тут-то и открылось, что вместе с четвертью цыганской крови мне передался и дар предвидения. Все, что бы я ни предсказала, сбылось.

Себастьян восхищенно цокнул языком.

— Невероятно!

— Да, и это изменило всю мою жизнь. После нескольких месяцев, проведенных с бабушкой, я вернулась домой преображенной. Вести прежний праздный образ жизни казалось невозможным. Состоялся серьезный разговор с отцом. Не сразу, но папа понял мое стремление к самостоятельной жизни. А поняв, всецело одобрил. Правда, избранный мною способ зарабатывания денег сначала показался ему слишком экстравагантным. Но с помощью тех же карт мне удалось убедить отца в том, что его дочь действительно обладает особым даром, который способен принести пользу многим людям. Папа даже настоял, чтобы я начала свою деятельность сразу же с открытия собственного салона, и выделил мне на это приличную сумму. — Даниэла развела руками. — Вот, собственно, и все.

— Потрясающе! — Себастьян захлопал в ладоши. — До сих пор мне приходилось иметь дело с женщинами, для которых самым большим подвигом являлось смена прически или цвета волос. Но изменить собственно жизнь — Боже упаси! Огромное спасибо, Даниэла, что возродили во мне веру в прекрасный пол. Джастину фантастически повезло. Самая прекрасная, неповторимая, сильная и обаятельная женщина в мире принадлежит ему!

Последняя фраза заставила Даниэлу гордо вздернуть носик.

— Но я никому не принадлежу! Согласившись выйти замуж за вашего брата, я отдала ему лишь руку и сердце. Однако не душу, понимаете? Не душу!

Внезапно Даниэла смутилась и покраснела. О Боже, что я здесь наговорила, с ужасом подумала она. Между строк так и слышится: «Дорогой Себастьян, вы мне очень нравитесь. Конечно, я выхожу замуж за вашего брата. Но не думайте, будто в последний момент у меня не хватит смелости переменить решение и прямо в церкви кинуться вам на шею. Только намекните — и я тут же окажусь в ваших объятиях!»

Даниэла вдруг похолодела. Нежные щеки побледнели. Какой кошмар! А ведь Себастьян и в самом деле неожиданно стал безумно дорог моему сердцу, со смятением поняла молодая женщина. Да что там «безумно дорог»…

Я люблю его!

Вот и пришло то самое сильное чувство, которое предрекали карты. Все сбылось: простая симпатия к Джастину, скорая с ним разлука, новая любовь. И страшно подумать, к кому. К его родному брату! Большей низости, подлости, коварства трудно представить. Так-то я отплатила Джастину за все хорошее. Несчастный, хорошую же спутницу жизни он себе выбрал! А я-то! Возомнила себя святой, безгрешной, праведной, чуть ли не пупом земли. А сама…

Нет, должно быть, это все мне только снится. Какой-то ужасный бесконечный кошмар, начавшийся с той самой минуты, как мой жених сообщил о приезде младшего брата. Вот сейчас я проснусь, Джастин обнимет меня, поцелует и скажет, что мне привиделся всего лишь страшный сон…

— Даниэла, — голос Себастьяна вернул молодую женщину к действительности, — с вами все в порядке? Вы бледная словно полотно!

До боли сжав пальцы в кулаки, она произнесла срывающимся голосом:

— Вам показалось. Таков природный цвет моего лица.

— Цвет кожи покойника? — ехидно поинтересовался Себастьян.

— Да! — зло отрезала Даниэла, и черные глаза ее разъяренно сверкнули. — Складывается впечатление, мистер, что вы отнюдь не нуждаетесь в услугах гадалки. И без того видите все, даже то, чего не существует. Сейчас я сниму этот дурацкий маскарадный костюм и мы поедем домой. Музеи и картинные галереи вам пристали гораздо больше, нежели мой салон.

— Прошу вас, не сердитесь, Даниэла, — примиряюще попросил Себастьян, подойдя ближе и взяв рассерженную женщину за руку. — Признаюсь, за мной водится нехорошая привычка совать нос в чужие дела. Но вы действительно мне очень нравитесь. И меньше всего на свете мне хотелось бы ссориться с вами. Пожалуйста, забудем все разногласия. Пообещайте, что смените гнев на милость. А я в свою очередь никогда больше не буду лезть туда, куда не просят.

То ли от его проникновенных слов, то ли от прикосновения горячей сильной ладони по телу Даниэлы пробежал сладкий трепет. Испугавшись собственных ощущений, молодая женщина поспешно высвободила руку и в растерянности произнесла:

— И вы простите меня, Себастьян. Порой я бываю слишком резка и несдержанна. Вы тоже мне весьма симпатичны… как друг, и я никак не хотела портить отношений с вами.

— Значит, мир? — улыбнулся Себастьян, протягивая ладонь для дружеского рукопожатия.

Даниэла улыбнулась в ответ и крепко пожала мужскую руку.

— Мир.

— И мы с вами отныне друзья?

— Друзья.

— Великолепно! В таком случае, как настоящим друзьям, нам давно пора перейти на «ты». Надеюсь, вы ничего не имеете против?