Забудем прошлое - Фрида Митчелл Страница 15

Собрав все силы и всю оставшуюся злость, она произнесла более резко, чем намеревалась:

— Я не та, что раньше.

— Я тоже не тот, — просто заметил Арчи.

Слишком просто, подумала Мэгги, рискнув посмотреть ему в лицо.

— Я уже не женат, — добавил он тихо.

Были ли эти слова объяснением сегодняшнего поцелуя или запоздалым извинением за первый? А может, Арчи, не лукавя, объявил, что при его холостяцком положении теперь все будет хорошо? Мэгги ничего не могла понять. Разведен Браун или вдовец, это только факт его биографии, а не причина, по которой можно позволять или не позволять целовать себя. Она горько улыбнулась.

— А я больше не жертва.

— Я заметил.

Он провел подушечкой большого пальца по ее щеке. Мэгги задрожала, в одно и то же время ей хотелось послать его к черту и умолять остаться с ней.

— Я не шучу, когда говорю, что та Мэгги, которую ты знал, умерла. Я действительно умерла три года назад. И, когда снова родилась, я поняла, что единственная вещь, которая имеет значение, это злость.

— Это не так, Мэг.

— Для меня так. Я изменилась…

Арчи медленно опустил руки, отступил на шаг и прислонился спиной к стене. При этом он так естественно смотрелся в ее кухне, что Мэгги хотела крикнуть: «Это только моя стена, только мой дом, моя жизнь и даже одиночество! Ты не должен входить сюда, смущать меня!» Но если бы она произнесла вслух эти слова, то выдала бы, что придает слишком большое значение их второму поцелую.

— Почему? — спросил Арчи, словно читая ее мысли. — Почему злость — единственная вещь, которая имеет значение?

Для него, еще ощущавшего сладкий вкус губ Мэгги, этот момент был непередаваемо мучительным. Ему так хотелось бы показать, как он восхищен ею и как жаждет снова поцеловать ее. Слова рвались не из его сознания, а из глубин души, которую он редко кому открывал. Причиной этого было не примитивное первобытное вожделение, а что-то гораздо более сложное.

Мне не следовало соглашаться на это назначение, никогда не следовало целовать, даже касаться этой женщины. Что-то есть в ней такое, что проникало в жилы, будоража кровь. Как лихорадка, подумал он, зная, что сам себя обманывает. Если бы любовь была сродни обычной лихорадке, люди не становились бы в очередь, чтобы подхватить ее.

Мэгги долго изучающе смотрела на него. О чем он спросил? Ах да, что-то насчет злости, которую она чувствует.

— Потому что это необходимость, — ответила она наконец.

— Необходимость — это просто жизнь, до тех пор пока сердце не остановится, — поучительно заметил Арчи.

Ее глаза сверкнули.

— А когда это будет, когда оно остановится? Три года назад ты сказал мне, что все скоро закончится. Когда же это произойдет?

Он не ответил, понимая, что это риторический вопрос.

— Я знаю, что я права. Ты слышал слова Джека, когда его забрали: что, пока он жив, я никогда не буду в безопасности. И ты веришь этому. И ФБР тоже. Иначе тебя бы здесь не было. Такие чувства, как страх, уязвимость, доверие, не помогут мне ни капельки. А злость поможет.

— Не злость, Мэг. Может быть…

Она проскользнула мимо Арчи, вырвалась из замкнутого пространства и досадливо воскликнула:

— Может быть, может быть… Ты не знаешь и половины всего!

— Я знаю намного больше, чем ты можешь представить, — возразил Арчи, думая о дневнике в своей сумке. — И считаю, что наш спор не поможет. Нам нужно действовать.

— Я действовала, когда тебя не было здесь, — выпалила Мэгги.

— Не спорю, но кое-что нужно сделать и сейчас, чтобы подготовиться к защите. Ты слышала, я попросил установить наблюдение за домом. Люди, наверное, уже на местах. Теперь мне нужно заняться сигнализацией, подсоединить к телефону определитель номера на тот случай, если Уоттер позвонит, и подумать, что еще можно сделать для твоей безопасности. После этого нам только и останется сидеть и ждать.

Арчи посмотрел на Мэгги и улыбнулся. Она ответила подозрительным взглядом. Арчи кивнул, будто они достигли согласия, потом взял блокнот.

— Но наша задача уличить Уоттера в попытке совершить преступление и схватить его. И все. Поняла?

Мэгги ничего не ответила.

— Согласна? — чуть громче спросил Арчи.

Она все еще молчала. Ее губы были сжаты в тонкую линию, но, что странно, это не умаляло, а, наоборот, подчеркивало ее привлекательность.

— Зная о способе, каким он избавился от «хвоста», мы сможем доказать любому суду, что этот негодяй способен на какое угодно преступление. И его отправят в камеру, а ключ выбросят навсегда… Ну что ты молчишь, скажи же хоть слово…

— Все, что у меня есть, это кукурузные хлопья. Будешь? — резко изменила тему Мэгги.

Арчи ненавидел хлопья, предпочитая бекон или стейк с яйцом, но ему пришлось смириться.

— Хлопья это прекрасно, — заявил он с фальшивым энтузиазмом. Предложенное меню было ему наказанием за попытку настоять на своем и заставить Мэгги осознать угрозу. Или наказанием за поцелуй, которым она явно наслаждалась так же, как и он?

— Сливки или молоко? — спросила Мэгги.

Арчи улыбнулся.

— О, сливки… — вымолвил он, растягивая слова в ожидании ответной улыбки…