Мой нежный граф [= Моя дорогая Кэролайн] - Адель Эшуорт Страница 15

Кэролайн, одетая в бледно-розовое вечернее платье, свободно собрала волосы на затылке маленькой белой лентой и нарочито неспешно направилась в кухню на ужин, полагая, что там ее терпеливо дожидаются Недда, Дэвис и Брент. Но она увидела только мужа, который стоял у небольшого окна, глядя на луга и холмы, затянутые плотной сеткой дождя.

На столе она увидела блюдо с холодным ростбифом и сыром, хлеб, вазу со сливами, бутылку вина и приборы для двоих.

— Дэвис и Недда к нам не присоединятся? — робко спросила Кэролайн.

— Они заняты, — небрежно бросил граф, оборачиваясь. Окинув жену быстрым взглядом, он подошел, помог ей сесть, зажег три свечи на столе и занял место рядом. — Сегодня мы одни.

— Прекрасно, — быстро проговорила Кэролайн, нервно поглядывая, как Брент наливает вино. Сегодня он тоже нарядился к ужину, надев белую шелковую рубашку с галстуком, серо-голубые бриджи и темно-серый смокинг. Одежда сидела на нем безукоризненно, да и сам он выглядел идеально. Отметив это, Кэролайн улыбнулась.

— Тебя что-то рассмешило? — спросил Брент, тоже повеселев.

— Мы нелепо смотримся, сидя на кухне в таких нарядах, — широко улыбаясь, ответила Кэролайн.

Граф расплылся в улыбке и, поднеся бокал к губам, сделал большой глоток. Потом он медленно поставил его на стол и стал любоваться прозрачной, светлой жидкостью внутри.

— Кэролайн, — начал он низким голосом, — я должен признать, что ты не самая красивая из женщин, которых я когда-либо знал. Но, вне всякого сомнения, независимо от того, что на тебе надето, ты самая сексуальная.

Кэролайн поразили его слова, и она почувствовала, как запылали ее щеки. Девушка не представляла, почему продолжает удивляться прямолинейности мужа, ведь за последние несколько дней она уже успела понять, что для него естественно разговаривать в подобной манере. Впрочем, не исключено, что он намеренно направил беседу в такое русло, чтобы она могла ясно изложить свои планы на будущее.

Потянувшись за бокалом, Кэролайн поднесла его к губам, сделала глоток и, собравшись с духом, выпалила:

— Думаю, ты имеешь право знать, что я не намереваюсь заводить детей.

В комнате наступила мертвая тишина. Даже дождь, казалось, перестал стучать в окно.

Кэролайн смотрела на бокал, ожидая, что муж накричит на нее или отвесит звонкую пощечину. И граф имел полное право на это. Спустя несколько мгновений невыносимого молчания Брент совершенно поверг ее в шок, потянувшись за ее тарелкой и принявшись накладывать еду с блюда.

— Могу я спросить, почему ты перевела разговор с наших нарядов на детей?

Кэролайн заерзала от холодного тона его голоса.

— Я просто подумала, что ты должен знать мое отношение, прежде чем…

— Прежде чем мы станем близки, Кэролайн?

Он перекручивал ее слова, как ему было выгодно, и это сводило с ума.

— Я хочу, чтобы ты понимал.

— Я хочу сына, мне нужен наследник.

Голос Брента вновь зазвучал спокойно и сдержанно, как будто он принял окончательное и бесповоротное решение по этому поводу.

Кэролайн отважно возразила:

— Я не хочу детей. Пожалуйста, уважай мое решение.

Ненадолго задержав на жене взгляд, Брент потянулся за своей тарелкой и принялся ее наполнять.

— Все женщины хотят детей, Кэролайн, в том числе леди благородного происхождения. Мне не верится, что ты отличаешься от остальных, и это подводит меня к мысли, что ты боишься либо родов, либо секса. Я хотел бы знать, чего именно и почему.

Кэролайн сделала глубокий вдох. Она не могла спорить с Брентом, но и не могла рассказать ему о своих планах, не вызвав подозрений. Поэтому, рассудила она, единственный шанс — это обратиться к его логике, его разуму.

Еще раз приложившись к бокалу, Кэролайн взяла вилку и начала ковырять в тарелке.

— Я прекрасно понимаю твои чувства, Брент.

Он поднял бровь.

— Понимаешь?

Она улыбнулась.

— Конечно, понимаю. Мне понятна твоя потребность в наследнике и понятно мужское либидо. Я знаю, что большинство мужчин пользуются женами снова и снова, потому что не могут себя контролировать. Это абсолютно естественно, вероятно, инстинктивно.

Брент медленно подался к ней, поставив локоть на стол, подперев ладонью подбородок и всем своим видом показывая, что ему очень интересно.

— Неужели? Ты все это знаешь?

Она уверенно кивнула.

— Как ты образованна, Кэролайн!

— Что есть, то есть. — Она беззаботно и самоуверенно улыбнулась графу. — Я понимаю, что тебе нужна женщина, которая бы удовлетворяла твою страсть. Я очень практично смотрю на эти вещи и ни капли не приревную, если ты окажешь внимание другой.

— Очень разумно и щедро с твоей стороны, Кэролайн, — медленно проговорил он, — но, чтобы обладать правом наследования, мой сын должен родиться законно.

Кэролайн покраснела и, не решаясь развивать эту тему дальше, потупила взгляд в тарелку.

— Я просто хочу, чтобы ты знал: я спокойно отношусь к тому факту, что желание, которое ты ко мне испытываешь, не что иное, как похоть, которую вызвала бы у тебя любая другая женщина.

Брент молчал, внимательно наблюдая за Кэролайн, и она неожиданно почувствовала тепло его взгляда. Выдержав минуту неловкой тишины, девушка вновь посмотрела на мужа. Когда их взгляды встретились, он заговорил:

— Создается впечатление, что ты необыкновенно опытна, Кэролайн.

— Я обладаю не только опытом, но и знаниями, — храбро заявила она. — Я много раз видела, как спариваются животные, и уверяю тебя, что гон не слишком приятен для самок.

Брент сложил руки одна на одну на столешнице и близко наклонился к Кэролайн, так близко, что она видела отражение пламени свечи в его глазах.

— Кэролайн, я пообещаю тебе кое-что.

Она не мигая смотрела на мужа.

— Я обещаю, — медленно начал он, — что никогда не сделаю тебе больно. Я обещаю, что никогда не заведу любовницу и не оскорблю тебя, на публике или тайно, флиртом с другой женщиной, будь то аристократка или девушка из народа. Я обещаю, что ты все равно будешь в моей постели, и, даже если на это понадобится целых три дня, я доведу твое возбуждение до самой вершины. Уверен, тебе это понравится. Я обещаю, что ты понесешь и родишь моего законного ребенка. Я обещаю, что в этой жизни у тебя не будет другого любовника. И наконец я со всей искренностью обещаю, что никогда не стану наскакивать на тебя, точно какой-нибудь бык.