Училка и мажор - Маша Малиновская Страница 15

Вот зачем? Почему? Какого чёрта в ноги дало жаром от этого взгляда?

— Общество, Семён. У всех приличных, нормальных людей они есть — рамки.

— А я неприличный, — ухмыльнулся криво, продолжая прожигать во мне дыру взглядом. Две девушки чуть выше на скамейках хихкнули, переглянувшись. — Ненормальный.

Знаю. Знаю, что сумасшедший. И меня тоже с ума сводишь, засранец.

Вчера после этого разговора меня спас звонок, но кожа ещё долго горела после его взгляда. Такого, будто мы с ним одни в аудитории были, и вокруг не сидело ещё двадцать человек студентов.

Чёртов Радич.

Я ещё никогда не чувствовала себя так низко павшей. Стоит вспомнить его руки на моём теле, его губы на коже, как колени тут же сводит и во рту пересыхает. А взгляд… так и прожигает. Каждый волосок на коже дыбом встаёт, когда он так смотрит.

Что за напасть такая? Как я могла так влипнуть?

Нельзя этому поддаваться, нельзя. Это погибель для меня. Вылечу из университета, как пробка из бутылки шампанского. А мне нельзя, иначе как я выплачу этот кредит с такими конскими процентами?

Боже… вот же попала ты, Вася.

— Василин, в буфет идёшь? — в аудиторию заглядывает Анжелика. — Это же у нас длинный перерыв, да?

— Да, точно, я забыла уже.

Откапываю в сумочке кошелёк, и мы с Ликой спускаемся в кафетерий на первом этаже университета. У обоих окошек вереницей стоят студенты.

— Корпоративный чат ожил, — говорю, достав смартфон. — Интересно, какие очередные распоряжения набросают нам.

— Иди читай, а я пока куплю нам поесть. А то я вечно важное пропускаю, ты внимательнее. Что будешь?

— Только кофе, — говорю, пролистывая ленту чата до актуальных сообщений. — Есть совсем не хочется.

— Ну ты как обычно, — закатывает глаза Анжелика.

Я сажусь на свободный диванчик у столика и продолжаю следить за чатом, пересылая Лике в личку то, что касается её или меня, чтобы потом не копаться и не искать. Через пару минут она возвращается с двумя стаканами кофе, тарелкой с сэндвичем себе и коржиком в шоколадной глазури мне.

— Ешь, короче, — подвигает и с аппетитом откусывает свой сэндвич. — А то уже глаза позападали. Что за мода сидеть на диетах?

— Это не мода. Это вынужденная необходимость, — вздыхаю и всё же отламываю кусочек коржика, на который тут же выделяется слюна.

За спиной раздаётся шум и смех, и я сразу понимаю, чья компания решила посетить кафетерий.

— Марик, и мне возьми возьми чебурек с мясом, — окрикивает на всё помещение Радич. — Жрать охота.

Замечаю, что Лика на мгновение каменеет, вся побледнев, а потом вдруг начинает что-то тараторить про работу и подготовку к семинару. И я включаюсь в это обсуждение, потому что мне тоже срочно нужно отвлечься.

Боковым зрением замечаю, как компания уваливается за столик напротив. Радич разваливается на диванчике и подтягивает к себе поближе девчонку. И это, кстати, не Лена Бреева. Эту я не знаю, она из другой группы.

Воркует с ней, хихикает, приобняв. Та плывёт, зачарованно улыбаясь.

Он на всех девушек так действует? Почему? В чём секрет?

Я задаюсь этим вопросом и тут же вспоминаю его горячий шёпот и электричество ладоней на теле.

Бывают такие мужчины, с особым магнетизмом. Обаятельные плохиши, за которыми девчонки бегают с вёдрами для подбирания слюней.

И да, Вася, кто бы говорил…

Я что-то отвечаю Лике невпопад, когда цепляюсь взглядом, как он намертво присасывается к девчонке. Но смотрит при этом на меня. Пристально, дразняще… Так и звучит при этом в голове его хамское “Я хочу тебя, Адамовна. И буду”

Чёртов Бамблби.

— Я уже наелась, пойдём, — встаю и зову Лику. Но та, кажется, тоже не особенно меня слушала. Она вздрагивает и таки включается.

— Да, пошли.

На пару в итоге Радич не приходит. Он перегибает с наглостью, совсем ни во что не ставит как преподавателя, но я тайно радуюсь его отсутствию. И пара проходит спокойно и плодотворно.

И когда я подумала, что его поведение — это уже перебор, Радич решил показать, что нет предела его наглости.

Вечером я остаюсь после занятий в аудитории, чтобы подготовиться к завтрашним лекциям. На улице уже темно, но двор университета освещён. Многие окна ещё горят, потому что у вечерних и заочных отделений пары допоздна.

Я устала. Буквы уже начинают плыть перед глазами, и я прикрываю веки. С удовольствием бы потёрла глаза, но вовремя вспоминаю про макияж. Чтобы немного сменить фон и разгрузить зрение, поворачиваюсь к окну.

Меня обдаёт волной жара, когда я вижу прямо под окнами жёлто-чёрную машину и то, что в ней происходит.

В салоне свет выключен, но света мобильного телефона или навигатора на приборной панели хватает, чтобы я из окна второго этажа смогла рассмотреть, как белокурая голова двигается вверх и вниз над водителем, развалившимся в кресле.

Придурок ты, Радич. Ну какой же ты придурок.