Роковой рубин - Дебора Смит Страница 15

Уильям схватил ее за руку.

— Я не позволю тебе разрушать брак Франни и вмешиваться в воспитание ее дочери. Займись лучше собственной семьей и, если ты хочешь иметь дочь, роди ее!

— Я больше не могу иметь детей! И не смей оскорблять меня!

Он больно стиснул ее руку.

— Не можешь или не хочешь?

— Перестань сейчас же! Тим может увидеть из окна!

— Тогда пойдем туда, где он не сможет нас увидеть! — Александра испугалась его внезапной вспышки; с неожиданной силой он почти поволок ее через весь газон в укромный уголок меж кустами живой изгороди и повернул лицом к себе. — Перестань лгать! — крикнул он и так тряхнул, что голова ее откинулась назад. — Видит бог, я не говорил тебе ни слова, щадя твои чувства. Но недавно я узнал все. Я говорил с твоим врачом. Ты совершенно здорова.

— Ты шпионил за мной! — перешла в наступление Александра.

— Ты — моя жена, и я должен знать правду!

— У нас больше не может быть детей, и можешь сколько угодно мешать меня за это с грязью и сколько угодно изучать мою историю болезни! Вот тебе правда!

Он снова встряхнул ее.

— Почему же у нас не может быть детей? Скажи мне. Я обследовался и точно знаю, что с моей стороны все в порядке. — Он кричал все громче. — Я, конечно, пьяница средних лет, но меня еще хватит на то, чтобы обрюхатить собственную жену, если она даст мне хоть полшанса!

— Ну-ну! — она сорвалась на визг. — Докажи, что ты хоть на что-то годишься, кроме того, чтобы нагонять скуку на моих гостей и каждую ночь напиваться до бесчувствия!

Кровь бросилась ему в лицо. Он толкнул ее на кучу сосновых веток под оградой и упал рядом, путаясь в брючных пуговицах. У нее перехватило дыхание от страха — впервые в жизни она его по-настоящему испугалась.

На ней был голубой пуловер и длинная легкая юбка — она собиралась идти в клуб играть в бридж. Уильям задрал ей юбку и, быстро справившись с колготками и трусиками, овладел ею, не обращая внимания на крики ярости и заламывание рук. Но все кончилось почти так же внезапно, как и началось. Его затопила волна стыда. Он тяжело, неподвижно лежал на ней, спрятав лицо у нее на груди. Ослабев от облегчения, она смотрела вверх, на стриженые кусты, и старалась справиться с дыханием.

— Прости меня, о, прости, — прерывисто зашептал он. — Я на минуту потерял рассудок. Пожалуйста, прости.

Александра пожала плечами. В этой минуте спрессовались годы беспомощности и гнева. Но она уже справилась с собой, заставила себя вспомнить, кто она и кто он, и с присущей ей хладнокровной конструктивностью двинулась к своей цели.

— Давай забудем об этом, — сказала она. — У нас больше, не будет детей. Примирись. Я ничего не могу здесь поделать.

Он сел, тяжело опустив плечи. Александра поднялась на ноги, поправила одежду и со смешанным чувством посмотрела на его ссутулившуюся спину. Она не любила его и не ненавидела; иногда она испытывала к нему жалость; порой даже хотела сделать его счастливым. Но сама она так редко бывала счастлива или довольна собой, что не могла себе позволить дать ему счастье за свой собственный счет.

Он был слабак. И сын его был слабак. Александра не терпела, когда ее лошади или дети показывали низкие результаты. Она достойна только самого лучшего. Она видела фотографии дочери Франни, и несмотря на то, что она говорила о крови Райдеров, Саманта казалась ей самым совершенным ребенком в мире. Точная копия ее самой. Самантой она могла бы гордиться.

— Действительно, в этом доме должно быть больше детей, — с ноткой трагизма в голосе сказала она. — Пожалуйста, помоги мне уговорить Франни с Самантой остаться здесь.

Уильям поднял голову и потухшим взглядом посмотрел на нее.

— Ты простишь меня?

— Да. Да, конечно.

— Что ж, если ты заботишься о благе своей сестры и племянницы, я не против.

— Спасибо. — Она погладила его мокрые от пота редеющие волосы. Он тяжело вздохнул — то ли с облегчением, то ли, наоборот, подавленно. Это не имело значения. Это не важно. Она получила, что хотела! Впрочем, как и всегда.