Любовь дьявола - Джулия Лэндон Страница 15

Сара застелила постель и выпрямилась, внимательно гля­дя на Абби.

– Вы очень красивы, мэм. Вот удивится Уитерз! Смущенная, Абби пожала плечами и направилась к выходу. Сара опередила ее и открыла перед ней дверь.

– Первым делом я распакую ваши сундуки, – сказала она, жестом приглашая Абби пройти.

Коридор мог бы служить бальным залом, настолько он был широк. Вчера Абби не заметила, что он такой же, как и на первом этаже, и тоже уставлен по обеим сторонам столиками и вазами со свежесрезанными цветами. На стенах – картины, вдоль стен – старинные предметы искусства. Сара указала на большие дубовые двери по другую сторону лестничной пло­щадки:

– Там ваша гостиная, мэм. А дальше библиотека.

– Библиотека? Я думала, она внизу.

– Да, мэм, главная библиотека внизу. А это ваша. – Абби с недоумением взглянула на Сару. – Хозяин говорит, у вас должны быть собственные комнаты. Пока в вашей библиотеке не очень много книг, но Себастьян сказал, что вы можете ку­пить, сколько захотите. – Сара сморщила носик и прошепта­ла: – Хозяин любит книги, не слишком подходящие для леди. Латынь и тому подобное.

– Какая потрясающая наглость! – возмутилась Абби. Бледно-голубые глаза Сары при этих словах широко рас­крылись.

– Простите, мэм?

– Полагаю, мне предстоит обедать и спать наверху в оди­ночестве? – спросила она, не скрывая горечи, Щеки Сары слегка порозовели.

– Нет, мэм. Столовая находится на первом этаже, а спаль­ня хозяина рядом с вашей.

Абби этого не ожидала и вдруг вспомнила, что дверь Из ее спальни ведет в соседнюю комнату. Находился ли он там, ког­да она проплакала почти всю прошлую ночь? Она быстро отве­ла глаза и, пытаясь взять себя в руки, сделала вид, будто рассматривает драгоценную китайскую вазу. Конечно, его спаль­ня расположена рядом с ее. Она нужна ему только для рожде­ния наследника. Так когда же ей следует ожидать этого события? До или после того, как он снова заговорит с ней? Ворвется ли он к ней. чтобы предъявить на нее свои права, как на дом, на комнату, на дверь? Спускаясь вслед за Сарой по парадной лестнице, Абби вы­нуждена была остановиться и поморгать, чтобы смахнуть горь­кие слезы отчаяния. Когда они спустились на первый этаж, Сара первая вошла в угловую комнату и вместе с Джоунзом стала суетиться у бу­фета. Себастьян, секретарь, сидел за большим круглым столом и пил чай. Абби обрадовалась, увидев Себастьяна: ей казалось, что хоть ему небезразлично ее самочувствие. Накануне вече­ром он дважды заходил к ней и выглядел очень озабоченным, когда она отсылала его прочь.

– Доброе утро, мистер Себастьян! – поздоровалась Абби. Себастьян приветствовал ее радостной улыбкой.

– Миледи! Вы выглядите вполне отдохнувшей после дол­гого путешествия, – сказал он, избегая упоминания о так на­зываемой свадьбе и вечере, проведенном ею в одиночестве. – Сказать Джоунзу, чтобы налил вам чаю?

– А у вас, случайно, нет кофе? – Ах да, – заметил он. – Я слышал, что амери­канцы предпочитают кофе. Абби села на стул рядом с Себастьяном, а Джоунз поста­вил перед ней кофе, тарелочку с тостами и вазу с фруктами.

– Я не коренная американка, сэр. Просто жила там несколько лет у тетушки, но родилась в Англии, недалеко от Йорка.

– Прошу прощения, мадам, – извинился Себастьян. – Из-за вашего акцента я все время забываю об этом.

– Ах да. Акцент, наверное, появился потому, что я очень давно не была в Англии.

Себастьян вежливо улыбнулся, а Абби глотнула горячего кофе. Она едва не поперхнулась – кофе был удивительно гус­тым. Себастьян заговорил о восточном кофе. Через некоторое время Абби и секретарь уже вели непринужденную беседу и рассказывали друг другу разные истории.

– Сара сказала, что лорд Дарфилд уехал на весь день? – как бы между прочим спросила Абби.

Себастьян украдкой метнул взгляд в спину Джоунза.

– Он уехал в Брайтон, – с неодобрением ответил он. – Должно быть, на день или на два.

В Брайтон! Абби удивилась внезапно охватившему ее гне­ву и еще больше расстроилась.

– Он не предупредил о своем отъезде! – выпалила она. И тут же подумала, что Майкл сообщил ей о своем намерении жить в Брайтоне, а ее оставить в Блессинг-Парке.

– У хозяина в порту стоит корабль, там у него дела. Ему было необходимо поехать, – объяснил Себастьян.

Абби отодвинула вазу с фруктами и опустила голову, ком­кая на коленях салфетку. То, что он покинул ее на следующий день после свадьбы, привело ее в ярость. Он не только наглец, сноб и негодяй, но вдобавок еще и распутник! После десяти часов Абби заставила себя выйти из дома. Обдумывая свое положение, она решила, что лучше всего иг­норировать эту проклятую ситуацию и вести себя как обычно. Она не может одна добраться до корабля, отплывающего в Америку, так что придется подождать возвращения его светло­сти – этого экзальтированного маркиза. А пока надо поста­раться сделать свое пребывание в Блессинг-Парке максимально приятным. Она возьмет за образец самый приятный период своей жизни – Америку. Четыре женщины вели хозяйство на маленькой ферме и пользовались такой свободой, которой не знала бы ни одна из них, если бы была замужем. Дни проводили в трудах, а вечерами собирались у очага и занимались разными нехитрыми делами. Они не принимали гостей, не ездили в город, не искали встреч с потенциальными женихами. Они просто жили. Мирно, свободно, не скованные никакими ограничекиями. Именно так она должна жить и здесь, если хочет выдержал, выпавшее на ее долю ужасное испытание. Абби шагнула на снег, покрывавший широкую подъезд­ную аллею, смущенно отказываясь от помощи многочислен­ных слуг. Она представилась каждому из них, у каждого спросила имя. Они отвечали неохотно, опасливо переглядыва­ясь. Тогда Абби спросила, какую работу они выполняют в поместье. В полном изумлении конюхи указали ей на конюшни. В конюшне они тоже обменивались встревоженными взгля­дами, когда Абби забиралась в стойла и беседовала с лошадьми. Землекопам, из любопытства сопровождавшим новоявленную маркизу, удалось ее убедить, что они не могут показать парк из-за глубокого снега. Они наотрез отказались отвести ее в оранже­рею, клянясь, что Уитерз оторвет им головы, если они осмелятся войти внутрь. Тогда Абби настояла, чтобы ее проводили на псарню. Стар­ший псарь с отчаянием наблюдал за тем, как быстро она под­ружилась с охотничьим псом, угодившим лапой в капкан. Хозяин велел усыпить собаку, сообщил псарь, но Абби даже слушать его не стала, и вскоре искалеченный пес уже следовал за ней по пятам. Проведя утро в компании животных и совершенно сбитых с толку и очарованных ею слуг, Абби решила посетить оранже­рею самостоятельно. Она лишь посмеялась, когда ее умоляли быть поосторожнее, весело помахала слугам рукой и, пообе­щав вернуться целой и невредимой, зашагала по широким про­сторам зимней страны чудес, которая явно была садом, раскинувшимся на нескольких акрах. Войдя в оранжерею, она ахнула от восторга. Здесь цвелирозы, астры, герань, гардении и тюльпаны. Завороженная кра­сотой, Абби погладила девственно-белую розу. – Эй вы! Не трогайте мои розы! – раздался грубый бас.