И полцарства в придачу - Марион Леннокс Страница 15

— Какой? — удивился Макс.

— Поджариванию лепешек.

Двое суток спустя Пиппа, Макс, дети и собака на первоклассном самолете летели в Альп д'Эстелла. Софи, Клэр и Марк спали, впрочем, также как и Долорес.

Филиппа по-прежнему терзалась сомнениями насчет правильности принятого ею решения.

— Тебе никогда не хотелось бросить детей? — спросил сидящий справа от нее Макс.

Пиппа подпрыгнула на месте. Ее кресло было разложено, и теперь она с усилием давила на кнопки, чтобы поменять его положение.

Какое-то время Филиппа молчала, чувствуя себя довольно глупо, потому что спинка ее кресла наконец поехала вверх, но сделала это слишком резко и теперь стояла под углом в девяносто градусов. Макс наклонился и помог Пиппе привести кресло в то же положение, что и у него. Когда он приблизил к ней свое лицо, Пиппа слегка отклонилась назад.

— Не беспокойся, — сказал Макс. — Я не людоед, который мечтает затащить тебя в свой зловещий, темный замок, чтобы съесть.

— Тебе это вряд ли удастся, потому что меня сопровождают трое детей и собака, — выдавила Филиппа и попыталась расслабиться. Макс по-прежнему улыбался, что невероятно ее смущало.

Он так сексуален!

— Ты ни разу не уезжала с фермы после смерти Джины? — спросил Макс, и Пиппа покачала головой. — И никогда этого не хотела?

— Нет. После смерти Эллис я пообещала Джине, что останусь на ферме присматривать за ее детьми. Джина и Эллис были моей семьей, теперь моей семьей стали дети.

— Как тебе удалось так подружиться с Джиной и ее матерью?

Пиппа медлила с ответом, Макс находился слишком близко, и это ее смущало. Раньше она никогда не рассказывала о своем прошлом.

— Эллис и моя мать были хроническими алкоголичками, — наконец прошептала Филиппа. Макс нахмурился, не веря тому, что слышит. — Эллис говорила, что это наследственное пристрастие, которое передается по королевской линии. Она никак не могла ужиться со своими родителями, поэтому уехала в Австралию. Долгое время Эллис жила одна. Она выпивала, может быть, употребляла наркотики, я не знаю наверняка. Когда она встретила мою мать, обе были беременны и одиноки. После моего рождения мама снова запила, но Эллис с того момента, как забеременела, не притрагивалась к спиртному. Когда мне исполнилось двенадцать лет, моя мать умерла.

— Я рад, что Эллис помогла тебе, — Макс старался казаться равнодушным. — Ей, вероятно, трудно приходилось в жизни.

— Это так, ей никто не помогал. Однако она сделала все, чтобы мы с Джиной могли получить хорошее образование. Мы обе стали медсестрами. Потом Джина встретила Дональда, и они поженились. Вот таким был счастливый конец, дальше ты все знаешь.

— Счастливый конец бывает только в сказках.

— Да, — пробормотала Пиппа. — Эллис умерла от расширения сосудов почти сразу после того, как у Джины родился Марк. Она была уверена, что мы все счастливы и не бедствуем, потому что она сама всегда жила в нищете и не хотела такой же участи для нас.

— Мы с матерью думали, будто она удачно вышла замуж, — Макс нахмурился.

— Я подозреваю, Эллис нарочно обманула своих родителей, желая досадить им. Она ненавидела королевский образ жизни.

— А ты счастлива? У тебя был какой-нибудь парень?

Наступило молчание.

— Это тебя не касается.

— Я хотел бы знать.

— Расскажи мне о своей жизни, — сурово произнесла Пиппа, — а я поведаю о себе.

— Хорошо, — к ее удивлению, ответил Макс. — У меня было много подружек. Богач вроде меня всегда желанная добыча.

— Класс! — с иронией сказала Пиппа. — Я была помолвлена с Томом. Однако, когда он услышал, что после гибели Джины и Дональда дети будут жить с нами, он сбежал. Что ж, если Том не хотел жить с ними, это только его проблема, хотя я нисколько его не виню. Трое детей и собака. Я, наверное, слишком много от него ждала.

— Ты слишком много на себя взвалила.

— Нет, я люблю Марка и девочек. Если ты помешаешь их счастью, будешь иметь дело со мной, Макс де Готье.

— Я никогда не причиню им зла.

Снова наступило молчание. Пиппа внезапно почувствовала себя спокойно и уверенно, чего с ней не случалось вот уже довольно длительное время.

— Почему тебе так важно спасти Альп д'Эстелла? — удивленно спросила она.

— Просто я должен это сделать.

— Зачем, ведь ты вырос во Франции?

— Это моя обязанность.

Почему Макс не говорит мне правду?

Пиппа подозрительно уставилась на него.

— А как ты научился доить коров? — она решила переменить тему разговора.

— Это легко. Моя мать родилась на ферме, которая располагалась к югу от Парижа. Мой дедушка и бабушка по материнской линии по-прежнему живут там. В детстве на ферме я был очень счастлив.

— Твой отец, ну, тот, чье имя записано в твоем свидетельстве о рождении, умер?

— Я никогда не общался с любовниками моей матери.

— А где сейчас твоя мать?

— Она в Париже.

— Когда умер Тьерри?

— Мне тогда было тринадцать лет, он погиб в автомобильной катастрофе.

— Мне жаль, Макс, — Филиппа помолчала, затем спросила: — Твоя строительная компания находится в Париже?

— Да, я строю небоскребы.

— Ты на кого-нибудь работаешь, у тебя есть босс?

— У меня был потрясающий босс, однако он умер три года назад. Теперь я управляю компанией.

— Ты очень богат?

— Откуда в твоем голосе столько разочарования? Ты не любишь богатых?

— Нет, — Пиппа помедлила. — С деньгами жить удобнее.

— Это точно, — Макс улыбнулся, и она прикусила губу.

— А где ты взял первоначальный капитал, у королевской семьи?

— Нет. Мой отец был весьма удачливым игроком, — он невесело улыбнулся. — Он прикрывался своим именем и титулом в качестве залога. Я многие годы выплачивал его долги. Хотя прежний принц предлагал моей матери помощь, она скорее умерла бы, чем приняла ее.

— Расскажи мне о той аварии, — неуверенно попросила Пиппа.

— Отец был пьян. Алкоголизм — наше наследственное проклятие, однако в отличие от Эллис отец не боролся с этой привычкой. Так что королевской семье Альп д'Эстелла нечем гордиться.

— И ты хочешь, чтобы Марк оказался посреди всего этого?

— Я уверен, ты сможешь воспитать его человеком стойким к соблазнам. — Помолчав, Макс прибавил: — Возможно, я действительно плохо обдумал всевозможные детали.

— А откуда мне знать, что ты не хочешь стать регентом ради денег и власти?