Запретные наслаждения - Бертрис Смолл Страница 15

Вот! Это должно поставить его на место… как надеялась Эмили. Но, Боже, во что она впуталась? Так ли уж хороша эта идея? Может, проще взять напрокат парочку порнофильмов?

– Прекрасно, – протянул он. – Твоя комната или моя? И немедленно!

– Но сейчас неподходящее время, – забормотала было Эмили, но тут же ахнула, когда он рывком прижал ее к себе. Боже, он так хорошо пахнет!

– Может, ты динамистка, Эмили? – мягко спросил он, прижимая ее руку к своей ширинке. – Но так нечестно.

Ее пальцы непроизвольно сомкнулись на твердом гребне, распиравшем джинсы. И она тихо охнула. Его плоть под ее ладонью казалась тверже железа.

– Если хочешь остановиться, Эмили, сейчас самое время. Продолжай ласкать меня подобным образом, и возврата не будет, – прошептал он, зарывшись лицом в ее волосы.

Она не знала, что ответить. Неужели она зашла слишком далеко, чтобы попытаться сбежать?

«Трусиха, – упрекнул внутренний голос. – Ты хотела все узнать, и теперь такая возможность представилась».

«Ладно-ладно, я сделаю это, черт возьми!» – раздраженно ответила она этому назойливому голосу и, чуть приоткрыв губы, взглянула на Девлина, гадая, что сейчас последует.

Теплые пальцы погладили ее щеку. Зеленые глаза пристально всматривались в ее лицо.

– Эмили? – хрипло спросил он, потрясенный невероятно острой реакцией на ее предложение.

Мик жаждал вонзиться в нее, заставить кричать от восторга, молить о том, что он мог ей дать. И он даст ей и это, и гораздо, гораздо больше, пока они оба не ослабеют так, что весь следующий день не сумеют пошевелиться. Что такого в этой женщине? Почему она вызывает в нем подобные чувства? Они едва знакомы, но ведь это никогда не было препятствием для его вожделений. А она, похоже, испытывала то же самое, но, помимо всего, некая застенчивость и невинность побуждали его быть нежным с ней.

– Эмили! – повторил он. – Да или нет?

– Да, – выдавила она. Такого она от себя не ожидала!

Эмили не противилась, когда он повел ее наверх, в свою спальню. Где свечи, мерцающие на мягком весеннем ветру? Где розы, наполняющие воздух благоуханием? Никакой романтики! Все грубо и примитивно, но… но, к собственному удивлению, оказалось, что именно этого она от него хотела. Они не влюблены. Ей нужен мужчина, который взял бы ее девственность и показал все, что необходимо знать для создания утонченно эротического романа, которого требовал «Стратфорд». В конце концов, это нечто вроде сбора материала к роману. Материала, который обеспечит наибольшую правдоподобность ее сочинению. Иначе ей не спасти свою карьеру! Черт! Редактор обязан помогать автору!

Стук закрывшейся за ними двери вернул ее к реальности.

– Вы ведь не боитесь меня? – мягко спросил он. – Мы оба хотим этого, не так ли, Эмили?

Очевидно, он давал ей возможность остановить безумие.

Но Эмили кивнула. Она знала, что сейчас будет, потому что перечитала много пособий по сексу за последние несколько недель. И все же тряслась от страха и опасалась, что, если заговорит, дрожь в голосе ее выдаст и Мик немедленно пойдет на попятную.

На ней была желтая хлопковая майка, которую Мик немедленно стянул и бросил на стул.

– Мне нравится твой выбор белья, – улыбнулся он, потрогав верх кружевного узкого лифчика. – А теперь посмотрим, как это расстегивается. О, спереди!

Он расстегнул крючки, и бретельки тут же соскользнули с ее плеч. Еще секунда, и лифчик лег рядом с майкой.

– О, Эмили, – выдохнул Мик, зачарованно глядя на ее груди, – как они прелестны!

Маленький холмик лег в широкую ладонь. У нее оказались маленькие, острые розовые соски. А Эмили тем временем лихорадочно пыталась сообразить, что делать ей. Вот когда она начала понимать необходимость практического опыта! В книгах не говорилось ни о чем подобном. Может, ей следует, в свою очередь, раздеть его?

Эмили принялась неловко возиться с пуговицами его рубашки. Наконец рубашка сползла на пол, и пальцы Эмили легли на его широкую грудь. Какая мягкая кожа… и какие твердые мышцы!

В одной из книг она видела, как женщина целует мужские соски, и сейчас, склонив голову, сделала то же самое.

Он тем временем расстегнул и снял с нее джинсы.

– Для такой приличной дамы ты носишь очень чувственное белье, – повторил он, оглядывая шелковые бикини.

– В тон лифчику. Красивое белье – мой единственный порок, – тихо призналась она, в свою очередь, расстегивая его джинсы и стягивая их с узких бедер. И тут же ахнула: – О! Ты не носишь…

Она смущенно осеклась.

– Не ношу. И ты с этой минуты тоже не будешь носить. Никаких лифчиков и трусиков, пока ты со мной. Я хочу, чтобы ты была готова принять меня в любую минуту. А ты будешь очень хорошей девочкой и исполнишь мою просьбу, верно? – спросил он, срывая с нее бикини. Рука быстро скользнула между ее ног и сжала пухлый холмик. У Эмили перехватило дыхание.

– Н-никакого белья? – пролепетала она.

– Когда я захочу поиметь тебя, ангелочек, не стоит тратить на раздевание время, за которое я мог бы сделать нас обоих счастливыми.

– Вы со всеми своими женщинами так обращаетесь, Девлин? – выпалила Эмили. Она не может позволить себе потерять контроль над ситуацией. О Боже, какие у него горячие руки!

Он перебирал завитки на ее венерином холмике, и Эмили не могла сдержать пробежавшей по спине дрожи.

– Так ты хорошая девочка или нет? – уточнил он, проникнув языком в раковину ее маленького ушка. – Мне кажется, что под всей этой чинностью и правильностью все-таки кроется испорченная девчонка!

– Сама не знаю, кто я, но уверена, что вы меня просветите на этот счет! – выпалила она. – Но я уже знаю, что вы – скверный мальчишка!

Она, обнаженная, в объятиях нагого мужчины! И все еще способна вести беседу?! Что, во имя неба, подумали бы о ней бабушки? Но по крайней мере она не Кэти!

– Как все писатели, ты слишком много болтаешь, – прошептал он, прежде чем впиться поцелуем в ее рот. Его язык обвел сомкнутую линию ее губ, и она инстинктивно приоткрыла их, позволив ему ворваться внутрь. Их языки сплелись.

Он прижал ее к себе. Их голые тела соприкасались, и ощущение было непередаваемо возбуждающим. «Неужели именно это и называется французским поцелуем?» – спросила она себя. Неплохо, и к тому же его дыхание отдает мятой и кофе. Она позволила ему ласкать языком свой язык.

Он толкнул ее на кровать, так, что ноги свисали через край, после чего встал на колени и положил ее ноги себе на плечи.

Что он делает?!

Его темная голова оказалась между ее раздвинутых бедер.

Эмили тихо взвизгнула от удивления и едва не потеряла сознание, когда он раздвинул пальцами складки ее лона и стал лизать тот кусочек плоти, о существовании которого она до сих пор весьма смутно подозревала.