Внеплановая беременность - Валентина Кострова Страница 15

Аня

— Какие у тебя получаются вкусные отбивные, — Полина Сергеевна с удовольствием съедает очередную отбивную, заставляя меня смущенно улыбнуться.

— Вы меня захвалите.

— Повезет твоему мужу, всегда будет сыт и доволен. Не зря говорят, что путь мужчины лежит через желудок. Вот Марина ни черта не умела готовить, вечно Никита ходил голодным.

— Ну раз ваш сын был на ней женат, значит его вполне все устраивало и у нее были другие достоинства. Не единым хлебом сыт человек.

— Иногда мне кажется, что она его приворожила. По сей день на нее реагирует, хотя прошло уже приличное время после развода.

— Наверное, он ее любит.

— Ха, любит он ее. Возможно, в день знакомства и первое время после свадьбы действительно любил, но потом их держал только сын, — Полина Сергеевна недовольно поджимает губы, явно задумавшись о бывшей невестке. Я вспоминаю фотографии с торжественной линейки ее внука. Марина очень красивая женщина. Внешне с Никитой они гармонично смотрятся. У Никиты не слащавая модельная красота, от которой пищат молодые девчонки, разглядывая глянец журнала. Он мужественно красив. Вздыхаю. Опять не нужные мысли лезут в голову. Так каждый раз, когда позволяю себе на секундочку о нем задуматься.

— На носу холода, нужно уже присмотреть зимнюю куртку, чтобы ты в ней еще отбегала весну перед родами.

— Я на одном сайте присмотрела интересную куртку. О ней узнала из мамского форума. Называется слингокуртка, там есть вставка, которая позволяет носить куртку, когда подрастет живот. Если убрать вставку, будет обычная куртка. Еще можно купить специальный рюкзачок для ребенка, опять вставка и можно ребенка не одевать, как капусту, сбегать с ним в магазин. Считаю это очень удобным. Еще девочки говорят, что некоторые малыши отказываются лежать в колясках после трех месяцев, в этой ситуации помогает слинг.

— Слинг? — удивление и непонимание на лице Полины Сергеевны вызывает снисходительную улыбку.

— Да, слинг — это специальный кусок материи, который позволяет примотать на себя ребенка в удобной для него позе.

— Что за ерунда! Это очень вредно.

— Ничего не вредно. Врачи говорят, что при дисплазии слинг очень полезен, даже как профилактика.

— Чушь!

— Полина Сергеевна, я не собираюсь вредить своему ребенку. Я много читаю, общаюсь по интернету с опытными мамочками, информацию фильтрую.

— В наше время… — сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза, готовясь морально выслушать монолог «в наше время», но Полина Сергеевна ничего не добавляет, так как мы вместе слышим, как открывается входная дверь. Она поспешно встает со стула, я тоже вскакиваю на ноги, но торможу себя после первого шага. Не надо мне выбегать, встречать его… Не надо. Возвращаю себя обратно на стул, поправляю футболку, приглаживаю волосы, складываю руки на коленях. Слышу тихие голоса, его сдерживаемый смех, не спешу поворачивать голову, но уже чувствую его присутствие. Взволнованно дышу, поднимаю глаза.

— Здравствуй, Аня.

— Здравствуй, Никита, — наши взгляды пересекаются. Отмечаю, как у него загорело лицо, что в этот раз у него не борода лесника, а щетина, что смотрит на меня слишком пристально, не так, как раньше. И что бы это могло значит?

— Никита, ты, наверное, голоден. Садись на мое место, Аня сегодня чудесный ужин приготовила, еда просто тает во рту, — Полина Сергеевна усаживает его на стул, ставит тут же чистую тарелку, мечется между плитой и столом. Никита сдержанно улыбается, я не могу сидеть и ничего не делать. Вскакиваю на ноги, нарезаю ему хлеб, достаю вилку с ножом. Когда наши пальцы соприкасаются при передаче столовых приборов, я чувствую легкую волну тока от прикосновения. Мы смотрим друг в другу в глаза, впервые за долгое время теряю связь с реальностью, с происходящим вокруг. Зрачки Никиты расширяются, делают глаза почти черными. Интересно, только меня сейчас так накрыло или его тоже?

— Все в порядке? — довольно резко врывается в наше молчание, в наш зрительный контакт голос Полины Сергеевны. Никита неторопливо забирает вилку, отводит взгляд в сторону, я смущенная своей реакцией, отворачиваюсь. Наверное, мне стоит уйти в свою комнату.

— Аня, чай забыла попить. У нас сегодня абрикосовый пирог.

— Пирог? — Никита улыбается, я присаживаюсь и скованно улыбаюсь ему в ответ. — Тоже ты приготовила?

— Да. Сегодня у меня было огромное желание приготовить что-то вкусное.

— Аня чудесно готовит, я ей уже сказала, что повезет ее мужу.

— Да, повезет, — я смотрю на дно своей чашки, голос Никиты нейтральный. Все же я придумала себе возникшее притяжение. Оно может и есть, только с моей стороны, я вновь себе напоминаю, что нельзя об этом думать.

— Ой, вспомнила! — Полина Сергеевна показательно хлопает себя ладонью по лбу. — Меня Маруся просила заскочить к ней, — я и Никита недоуменно смотрим на суету пожилой женщины, как она довольно резво ретируется в прихожую. Мы не успеваем ей даже вопрос задать «зачем», хлопает входная дверь. Пожимаю плечами и смотрю на молчаливого мужчину. Он секунду смотрит в дверной проем, потом доедает ужин.

— Очень вкусно.

— Я приготовлю вам чай.

— Я могу сам.

— Мне не сложно, — возвращается волнение, когда забираю пустую тарелку, и наши руки едва соприкасаются. Его взгляд чувствую между лопатками, пока наливаю кипяток и заварку в его кружку.

— Вам с сахаром?

— Без. И, Аня, я хотел бы попросить тебя перестать «выкать», чувствую себя стариком.

— Что вы… — прикусываю кончик языка, виновато улыбаюсь через плечо на его угрюмый взгляд. Ставлю кружку перед Никитой. — Извините. Мне нужно время, чтобы перестроиться.

— Главное начни обращаться на «ты», а там уже не заметишь, как это войдет в привычку. Как твои дела?

— Спасибо, все хорошо. Я работаю в билетной кассе при театре. Работа не сложная и не тяжелая.

— Не обижают?

— Кому меня там обижать, — смеюсь, прикрываясь чашкой. — Даже посетители очень милые люди, никакого хамства.

— Это хорошо. Все же идея устроить тебя в театр неплохая, — Никита на секунду задумывается, крутит кружку в руках. Видно что-то хочет спросить. — Как ребенок? — украдкой бросает на меня осторожный взгляд сквозь ресницы. Я признательна ему за интерес.

— Хорошо. Развивается. Со дня на день жду шевеления, боюсь пропустить.

— Думаю, что не пропустишь и не спутаешь ни с чем, — мы вновь встречаемся глазами. Что-то между нами меняется, нас тянется друг к другу, как магниты. Стоит себе признаться, что Никита первый мужчина, который вызывает у меня интерес.

— Как прошла ваша командировка? — нужно о чем-то говорить, не позволять возникшему интересу развиваться, нужно его глушить, искоренять. И прекращать думать о Никите. Он взрослый мужчина, у него скорей всего есть женщина, с которой у него отношения. У него есть бывшая жена и сын, которые тоже имеют на него право. Я должна сохранять нейтралитет, уважение, благодарность за лояльное отношение.