Весна художника - Анастасия Малышева Страница 15

Хотя, порой от одиночества Елене хотелось просто волком выть. Банально хотелось общения, но ни водитель, ни домработница не могли ей этого дать — всех нанял Костя, а значит, доверять им, открываться она не имела возможности. Как и родители — мать души не чаяла в муже дочери, а с отцом у девушки никогда не было особой связи.

Работать Елене банально запретили. Зачем, если у мужа денег столько, что хватит еще на две жизни. Подруг не было — одних Костя разогнал, другие ушли сами. Нет, её муж был вовсе не тиран — в этом пыталась убедить себе девушка каждый день. Просто он не любил глупых людей, а всех бывших подруг жены он считал именно такими. И ревнивым он не был — просто ему не нравилось, когда на Лену слишком часто смотрят. Не романтичный — ну так нельзя же вечно жить в розовых облаках. А носить ее на руках целыми днями — так можно и спину надорвать. Елена так часто себе повторяла это, что сама научилась верить своим словам.

Но всё же однажды она взбунтовалась. Почти. На самом деле она просто позорно расплакалась и вымолила у мужа разрешение ходить на йогу. Туда ведь ходили, в основной своей массе, только женщины. И разговаривать у них времени не было- нужно ведь столько позиций поменять! Собака мордой вниз, мордой вверх, лотос, голубь, саранча. И за дыханием нужно было следить — какие уж тут разговоры.

Константин с этим всё же согласился. И Елена чуть выдохнула. Да, друзей у нее там не было, но ведь это были живые люди! Они говорили, двигались, у них были свои жизни. Это было так чарующе и прекрасно, что девушка буквально жила от занятия к занятию. А после всегда заезжала в «Старбакс» за кофе — просто, чтобы еще немного продлить время своей мнимой свободы.

Вспомнив о кофейне, Елена только выдохнула от бессильной то ли злости, то ли отчаяния. Она вспомнила молодого мужчину — кажется, своего ровесника, хотя небольшая борода добавляла ему годик-другой. Вот кто упорно не покидал ее мыслей.

И дернуло же его что-то именно в этот день оказаться там! Ведь раньше девушка его там не встречала. И это было прекрасно. Не нужно было задумываться, размышлять, сомневаться. А теперь…

Вся беда в том, что этот человек — Ефим — понравился ей. Не как мужчина, нет. Но как человек. Было в нем что-то такое, что располагало к себе. Может быть, какой-то особенный блеск в серых глазах, или мягкость улыбки. Может, свою роль сыграло и то, что он, несмотря на свою такую мощную комплекцию, был настолько аккуратным и стремился не причинить ей боли и дискомфорта.

Елена хотела бы дружить с ним. Но она банально боялась. Потому что помнила, что стало с последним мужчиной, которого она могла назвать другом. И такой судьбы она Ефиму не желала.

Взгляд зацепился за журнальный столик, на который домработница сложила свежекупленные журналы. Нахмурившись, Елена взяла в руки один из них и удивленно посмотрела на обложку. С которой на нее смотрел и дерзко усмехался объект ее мыслей. Причем в весьма фривольном образе. Из одежды на мужчине были только чуть драные джинсы, сидящие так низко на бедрах, что было видно косточки. Стоило отметить, что густая растительность у Ефима была лишь на лице. Ибо грудь у него была гладкая, и чуть блестела — видимо, на нее нанесли специальное масло. Как и на других пятерых парней, которые стояли рядом с художником.

Заинтересовавшись, Елена чуть полистала журнал — и наткнулась на статью, щедро сдобренную фотографиями. Из всех материалов девушка узнала, что мужчина, который так хотел с ней познакомиться — танцор весьма популярной в определенных кругах команды, которая продвигает уличные стили в массы. Одно из двух — либо он совмещал жизнь танцора и художника, либо попытался обмануть ее, решив, что блондинка — это не только цвет волос, но и состояние души.

— Хм…значит, мистер художник, — задумчиво сказала Елена, рассматривая фото и чувствуя, как по щекам против воли разливается румянец.

Ну а что она могла поделать? Ведь у нее были глаза, и она видела, насколько хорош этот мужчина. Фото были сделаны явно во время танца, и если он в статике выдавал столько энергии, то что бы девушка почувствовала, если бы увидела его танец в жизни?

Положив журнал на место, Елена, не давая себе времени на размышления, направилась в спальню. Там, из сумки, с которой она сегодня ездила на йогу, блондинка достала чуть помятую салфетку и написанным на ней номером. Достала — и села на кровать, разрываемая сомнениями и противоречиями.

Как же ей поступить? И какие последствия повлечет за собой её выбор?

*30 second's to mars — up in the air