Терпкий запах тиса - Анна Жилло Страница 15

Во всем этом театре абсурда был один наиболее абсурдный момент. Мое сознание, мысли, воспоминания – в общем, моя личность вытеснила ту Леру, которая жила в «Котиковой» реальности. Интересно, и куда же она делась? Просто исчезла?

Меня резко подрезала белая бэха, и я встряхнула головой, выгоняя оттуда лишние мысли. На дороге – как на войне. Отвлечешься – и ты труп.

Охранник на входе в бизнес-центр, где мы арендовали офис, был тот же самый – уже приятно. Пропуск не потребовал, кивнул приветливо. Значит, работаю я здесь. А вот двух девушек в лифте, которые со мной поздоровались, я не знала. И в приемной сидела такая оторва, что мне стало дурно. Это моя секретарша?! Вот эта овца с малиновыми волосами и губами в пол-лица?! Ленка университет окончила и три языка знала, а это что за чудо-юдо?

- Доброе утро, Валерия Сергеевна, - томно пропела она.

- Доброе, Ира. Сделай… мне кофе, пожалуйста.

Я запнулась, потому что не знала, как обратиться – на вы или на ты. В той жизни я ко всем сотрудниками обращалась на вы, кроме Лены, главбуха Валентины – моей приятельницы, и креативного директора Сергея, которого знала еще с университета. Но в лице у Иры ничего не изменилось, так что, похоже, я угадала.

Сев за стол и включив компьютер, я подумала, что не мешало бы познакомиться со штатным расписанием. Работает ли здесь хоть кто-нибудь, кого я знаю? Обычно день у меня начинался с медитации над ежедневником: встречи, проекты, договоры. Но в ящике стола ничего похожего не обнаружилось. Зато нашлось какое-то замысловатое приложение в телефоне. К счастью, телефон был тот же, а то ведь с моей альтер эго сталось бы и айфон купить. В расписании на сегодня не значилось ничего, кроме встречи с неким Кулаковым, да и то под вопросом.

В телефонной записной книжке Кулаков нашелся, но без каких-либо пометок. Он мог быть кем угодно. Важным клиентом, сотрудником, автослесарем или даже гинекологом. Ладно, пойдем методом исключения.

Ира принесла кофе, я рассеянно поблагодарила и открыла в компьютере кадровую программу. Не обнаружив Кулакова, просмотрела все позиции. Знакомых фамилий оказалось больше половины, в том числе Сергей и Валентина, это обрадовало. Потом я зашла в клиентскую базу данных и с облегчением нашла там Ивана Андреевича Кулакова, скромно обозначенного как «писатель». Закрыв программу, я нажала кнопку интеркома и попросила Иру зайти.

- У меня Кулаков значится под вопросом на сегодня, - сказала я, когда она появилась в дверях. – Выясни, пожалуйста, что там с ним. А то мне после обеда надо будет уехать.

Оказалось, что Кулаков – издаваемый графоман, которого мы активно и небезуспешно пиарим. И что он в больнице, поэтому встреча моя с ним благополучно отменилась. До обеда я занималась всякой мелкой текучкой, которую обычно не любила, но сейчас была ей только рада. Она не позволяла думать о том, получится ли все исправить или нет. А если не получится – как жить дальше.

В час дня я прикинула, не сходить ли в столовую, но поняла, что кусок не полезет в горло. Предупредила Иру, что ухожу, и пошла по коридору к лифту.

«А где гарантия, Лера, что ты снова попадешь именно в тот день, если вообще попадешь? – спрашивала я себя, пока лифт полз вниз. - А если даже попадешь - что, если ситуация осложнится еще больше?»

Вопросы эти смело можно было считать риторическими, потому что ответов на них не было. Но я всегда считала, что лучше сделать что-то и пожалеть, чем не сделать и жалеть об упущенной возможности.

Выйдя на стоянку, я села в противную безымянную машину и доехала до парка Победы. Поставила ее на Кузнецовской, рискуя разыскивать потом на штраф-стоянке, вошла в парк через боковой вход. Мелкие сырые камешки хрустели под ногами, загадочным образом набивались в туфли. Непросохшие газоны щетинились подстриженной травой. Шелестели листьями липы и еще какие-то деревья, название которых я так и не удосужилась узнать.

Обогнув детскую площадку, я перешла мостик, пересекла асфальтовое поле, где зимой заливали каток, и свернула на безлюдную аллею. Скамейка никуда не делась, так и стояла чуть в стороне от дорожки, сверкая белоснежной краской. Да, та самая зеленая лавка когда-то была именно на этом месте. Вот только заросли тиса исчезли. Вместо них за скамейкой росли хилые декоративные кустики, у которых даже после вчерашней грозы был тусклый, пыльный вид.

Оглянувшись по сторонам, я вскарабкалась на спинку и попыталась мысленно вернуться в майский день двадцатилетней давности. Мне пятнадцать, я сижу и жду мальчика, в которого влюблена…

Минута шла за минутой, ничего не происходило. Небо хмурилось, деревья шумели на ветру. Я плотнее запахнула кардиган, но теплее не стало.

- Как не стыдно-то? – услышала я скрипучий старушечий голос. – Взрослая женщина, а уселась, как шпана, ноги на скамейку поставила.

Маленького росточка бабуля с моськой на поводке стояла на тропинке, свирепо глядя на меня.

- А с собаками в парке гулять запрещено, - огрызнулась я, слезая со скамейки.