Шипы и лепестки - Нора Робертс Страница 15

Распахнутые двери веранды манили на свежий воздух. Джек решил запастись бокалом вина и прогуляться, однако, заметив заглянувшую в зал и тут же исчезнувшую Эмму, подкорректировал свой план: взял два бокала вина и вышел на черную лестницу. Эмма, сидевшая пролетом ниже, резко вскочила, заслышав шаги.

— О, это всего лишь ты, — с облегчением протянула она и снова рухнула на ступеньки.

— Всего лишь я, зато с вином,

Эмма вздохнула, покрутила головой, разминая шею.

— В «Брачных обетах» выпивка на работе не приветствуется, но… я прочитаю себе нотацию завтра. Давай.

Джек сел рядом и протянул бокал.

— Как впечатления?

— Это я должна спросить. Ты гость.

— С точки зрения гостя, потрясающе. Очень красиво, очень вкусно и очень ароматно. Народ веселится и понятия не имеет, что подчиняется графику, который заставил бы кондуктора швейцарского поезда разрыдаться от восхищения и зависти.

— Так и было задумано. — Эмма глотнула вина и закрыла глаза. — О боже, какое счастье.

— Как ведет себя НЧ?

— Не так уж плохо. Сложно стервозничать, когда тебе твердят, как ты прекрасна и как все за тебя счастливы. Она действительно пересчитала розы в своем букете, что тоже подняло ей настроение. Паркер предотвратила парочку потенциальных кризисов, а Мак даже удостоилась одобрительного кивка. Если торт и десерты Лорел выдержат экзамен, то я бы сказала, что мы обошли все острые углы.

— Это Лорел испекла те крохотные крем-брюле?

— О да.

— Ты тоже никого не оставила равнодушным. Только и разговоров что о цветах.

— Правда?

— Я даже слышал несколько судорожных вздохов. В хорошем смысле.

Эмма повела затекшими плечами.

— Значит, я не зря старалась.

— Подожди-ка.

Джек пересел на ступеньку выше, вытянул ноги по обе стороны от Эммы и начал массировать ее плечи.

— Ты вовсе не должен… Не слушай меня. — Она откинулась назад. — Продолжай.

— У тебя плечи совсем как каменные, Эм.

— Не меньше шестидесяти рабочих часов на этой неделе.

— И три тысячи роз.

— Если добавить остальные торжества, то цифру легко можно удвоить.

Эмма застонала под его руками, отчего его тело отреагировало немедленно, и он понял, что ввязался в далеко не безобидную историю.

— Ну… как прошла золотая свадьба?

— Прекрасно и очень трогательно. Были представители четырех поколений. У Мак получилось несколько потрясающих фотографий. А когда юбиляры танцевали первый танец, у всех присутствующих в глазах стояли слезы. Теперь это мое самое любимое торжество из всех, что мы проводили. — Эмма снова вздохнула. — Хватит, не то от вина и твоих волшебных рук я засну прямо здесь, на лестнице.

— Ты еще не освободилась?

— Что ты! Я должна отнести невесте букет, который она будет бросать, и помочь с тортом. Потом волшебные пузырьки — мы надеемся, что не в доме. А через час начнем разбирать оформление Большого зала, паковать цветочные композиции и украшения.

Когда Джек начал разминать ей шею, ее голос зазвучал хрипловато и чуть сонливо.

— Мммм… Потом цветы и подарки надо погрузить в машины. А завтра вечерний прием, придется разбирать и Бальный зал.

Продолжая самоистязание, Джек пробежал ладонями по ее рукам и снова вернулся к плечам.

— Тогда расслабляйся, пока есть возможность.

— А ты должен веселиться наверху.

— Мне и здесь нравится.

— Мне тоже, то есть ты со своим вином и лестничным массажем плохо влияешь на меня. Я должна сменить Лорел. — Эмма потянулась назад, похлопала Джека по руке и встала. — Разрезание торта через тридцать минут.

Джек тоже встал.

— А какой торт?

Эмма обернулась и оказалась лицом к лицу с ним. Ее глаза, бездонные, бархатные глаза, были чуть сонливыми, как и ее голос.

— Лорел называет его «Парижская весна». Светло-сиреневый с белыми розами, лилиями, лентами из молочного шоколада и…

— Вообще-то меня больше интересует то, что внутри.

— О, генуэзский бисквит с безе и сливочным кремом. Смотри не пропусти.

— Кажется, он затмит крем-брюле, — пробормотал Джек, вдыхая ее аромат. Эмма пахла цветами, только Джек не мог определить какими. Загадочный и роскошный букет. И бездонные нежные глаза, и губы… Такие же изысканные на вкус, как торты Лорел?

К черту, к черту, к черту.

— Ладно, может, я перехожу границы, так что заранее прошу прощения.

Джек снова взял ее за плечи и притянул к себе. Темные, нежные, бездонные глаза изумленно распахнулись за мгновение до поцелуя. Эмма не отпрянула, не отделалась шуткой, а застонала почти так же, как когда он массировал ее шею, только чуть глуше. И обхватила его бедра, и чуть приоткрыла губы.

Как и аромат, ее вкус был загадочным и бесконечно женственным. Темным, жарким и чувственным. Когда ее руки скользнули вверх по его спине, он чуть крепче прижался губами к ее губам, слегка повернул голову, и она еле слышно застонала от удовольствия.

У Джека мелькнула мысль подхватить ее на руки, утащить в какое-нибудь укромное место и закончить то, что он так импульсивно начал… но тут запищала ее рация, и они оба вздрогнули. Эмма издала какой-то сдавленный звук и с трудом выдохнула:

— О, ну… — И, резко сорвав с пояса прибор, уставилась на экран. — Паркер. Хм. Мне пора. Я должна… идти, — пробормотала она, развернулась и бросилась вверх по лестнице.

Оставшись один, Джек опустился на ступеньки и двумя долгими глотками опустошил забытый бокал… и решил пропустить окончание приема и проветриться.

Какое счастье, что на посторонние мысли не оставалось ни сил, ни времени. Эмма помогла устранить последствия инцидента с шоколадными эклерами и маленьким мальчиком, ответственным за кольца, вручила невесте букет, переставила цветочные композиции на десертном столе, чтобы было удобнее раздавать гостям торт, затем начала снимать украшения в Большом зале. Она упаковала цветочные композиции и проследила за тем, чтобы их погрузили в машины именно тех гостей, которым они предназначались. Когда было покончено и с волшебными пузырьками, и с танцами, она занялась патио и верандами. И нигде не заметила ни следа Джека.

— Все в порядке? — окликнула Лорел, когда Эмма загружала невостребованные цветы в свой фургон.

— Что? Да, конечно. Отлично. Я просто устала.

— После сегодняшнего кошмара завтрашний прием покажется отдыхом. Ты не видела Джека?

— Что? — Эмма вздрогнула, как воришка при завывании тревожной сигнализации. — А зачем он тебе?