Очаруй меня - Джоанна Линдсей Страница 14

Не волнуйся она так сильно, Брук испытала бы облегчение.

– Вы точно знаете, что свадьба состоится?

Гейбриел не ответил.

– Одна из комнат в семейных покоях принадлежала его сестре, – вместо этого обронил он. – Но теперь она тоже заперта и так будет всегда. Еще одна из тех, что заперта, – это его старая комната…

– Но почему бы вам не показать мне все это вместо того, чтобы описывать? – с надеждой перебила Брук.

– Возможно, в другой раз. Он ждет.

Молодой человек снова зашагал вперед и открыл дверь, за которой царило неведомое. Брук глянула на другую дверь, в свою комнату, прикидывая, нельзя ли забаррикадироваться здесь. Но неужели ей хочется показаться трусихой? Но она и есть трусиха. Нет, сказала она себе. Требуется мужество, чтобы жить с такой семьей, как ее, а также искусство обмана, хитрость и умение избегать сложных ситуаций. Но дома она знала, с чем именно ей придется иметь дело. Здесь же иначе. За этой дверью ее ждет неизвестно что. Ее поведение при первой встрече с Вулфом может повлиять на всю остальную жизнь. Первое впечатление очень важно. Она не хотела, чтобы ее считали трусихой. Если она останется. Пора выяснить, останется ли.

Брук, почтительно склонив голову, вошла в комнату. Какое-то движение слева привлекло ее внимание к мужчине, сидевшему в кресле. Он сонно тер глаза. При виде Брук он быстро встал и поклонился, пробормотав:

– Миледи…

Но тут она уловила движение справа. Еще один мужчина, средних лет, одетый более официально, похоже, дворецкий, вышел из другой комнаты и тоже почтительно поклонился:

– Миледи…

Его перебил третий голос, повелительно приказавший:

– Оставьте нас.

Брук, едва дыша, шагнула вперед, ближе к нише, откуда прозвучал последний голос. И сжалась, услышав стук закрывшейся двери. Она смутно поняла, откуда доносился голос лорда Вулфа, но никак не могла поднять голову, поэтому видела перед собой только изножье кровати.

Неожиданно к ней подбежал пес и стал обнюхивать туфли. Первым порывом было присесть на корточки, чтобы познакомиться ближе, но это выдало бы ее любовь к животным, а она пока не хотела, чтобы хозяин комнаты слишком много о ней знал. Пес был большим – около трех футов в высоту, с длинной мордой и короткой рыжевато-белой шерстью, светло-кремовой на шее и брюхе. Брук не поняла, какой он породы, но с такой мордой он наверняка мог выть по-волчьи.

Когда животное село у ее ног, она осмелилась спросить:

– Как его зовут?

– Вулф.

– Он не настоящий?..

– Нет. Несколько лет назад я нашел его на пустоши, он был совсем маленьким и полумертвым от голода. Он посчитал, что может откусить мне ногу. Мне понравилась его решимость не умирать, поэтому я принес его домой и накормил.

– Он воет на пустошах?

– Не замечал. Значит, и до вас дошли слухи?

– Да, но я не придала им значения.

– Подойдите.

Она замерла. Ничего не поделаешь, придется это сделать. И пока что они вели вполне нормальную беседу. Он может оказаться не таким холодным и мстительным, как она ожидала. Может, брат солгал и именно он затевал дуэли, в то время как лорд Вулф ни в чем не виноват. Вдруг она и виконт – лишь жертвы злобной натуры Роберта?

Брук вынудила себя подойти ближе, но все еще не решалась взглянуть на него. Она знала, что когда взглянет, мгновенно поймет, какой он человек. Брук очень хорошо разбиралась в людях. Она так старалась оставаться для всех серой мышкой, что научилась мгновенно распознавать черты характера и слабые стороны окружающих.

Сейчас ее волновало то, что она до сих пор не увидела его ноги, а прошла она уже достаточно далеко. Наконец она их увидела. В изножье кровати. Одна была под простыней, а другая – очень большая голая нога – лежала поверх простыни. Он принимает ее, лежа в постели? Она не верила глазам своим. Это так неприлично! Брук не могла прийти в себя от унижения и молилась, чтобы по ее лицу ничего не было заметно.

Она подняла глаза и оглядела его лицо и тело. Ничего не поделать, ее щеки наверняка раскраснелись. Вулф сидел в постели, опираясь на множество подушек. И да, нога была совершенно обнажена! И грудь тоже! Простыня покрывала только его бедра! И Брук успела увидеть двух пиявок на правом бедре, что объясняло, почему он лежит в постели, открыв ногу.

Она слишком много увидела с первого взгляда, поэтому теперь не сводила глаз с его лица. Такого Брук определенно не ожидала. Он был красивее брата, а она раньше думала, что никто не может затмить Роберта в смысле внешности. Но этот человек поражал. Голые плечи, грудь, поросшая черными волосам, мощная шея и руки были просто невероятно мужественными.

Раньше она никогда не видела полуголых мужчин. Неужели ему обязательно быть таким мускулистым и сильным? Она и без того запугана! Не хватало еще теперь волноваться из-за его размеров! Она никогда не сможет обогнать такие длинные ноги и определенно никогда не сможет вырваться из таких стальных рук.

Но почему стычка с ним – единственное, что приходит на ум при виде такой массы мышц? Не потому ли, что он выглядит дикарем?

Все дело в его длинных, черных, очень неухоженных волосах. И хищных, светло-карих с золотыми искорками глазах. Янтарных. Такие должны быть у волка.

Брук едва сдержала истерический смешок. Но кто сможет упрекнуть ее за глупые фантазии? Изведенная собственными страхами и слухами о волках-оборотнях и проклятиях, она просто была не в себе, вот ее воображение и разыгралось.

– Брук Уитворт?

Она мысленно прогнала из постели волка и сосредоточилась на мужчине.

– Почему вы не уверены?

– У вас нет бородавок.

– Не замечала у себя на лице ничего подобного.

– Гейб упомянул…

– Разве? Как ему не стыдно?! Он часто подшучивает над вами таким образом?

– К сожалению, да.

Она улыбнулась. Мысленно.

– Должно быть, вы против этого не возражаете, если до сих пор его не уволили.

– К несчастью, мы были друзьями с самого детства и он этим пользуется.

– Странный способ описывать старого друга… как несчастье, посланное на вашу голову, – заметила она.

– Возможно, он единственный, кто будет плакать, когда меня не станет. Вот я и жалею об этом.

Как печально это слышать… словно он просит у нее сочувствия. Или просто пытается проверить, способна ли она на него.

Но когда на его лице появилось замкнутое выражение, она решила, что ошиблась. Он скорее всего не собирался открываться перед ней, поэтому Брук поспешно спросила:

– Вы ранены?

– Подарок от вашего брата, который отказывается заживать.

Он произнес слово «брат» с таким омерзением, словно тот был самым отвратительным существом на свете. У них действительно было нечто общее! Но она не хотела говорить о своих чувствах к Роберту.