Грешная любовь - Тереза Медейрос Страница 14

Его до сих пор не было.

Катриона взобралась коленями на диван, чтобы распахнуть окно спальни, и наполовину высунулась наружу, вглядываясь в темноту. Вокруг царило спокойствие сельской ночи, тишину нарушали только доносившийся издалека лязг конской упряжи да приглушенное ржание лошади в одной из конюшен. Напрасно она всматривалась в очертания покатых холмов и в ровные ряды живых изгородей на границах дядиного поместья. Не было никаких признаков галантного рыцаря, который должен прискакать издалека, чтобы спасти ее или, наоборот, похитить.

По коже Катрионы время от времени пробегала непроизвольная греховная дрожь. Она подумала, что если судить по тюремному поцелую Саймона, он явно предпочел бы похищение.

Катриона оглянулась и нервным взглядом окинула свою постель. Похоже, даже Роберт Брюс бросил ее. Пушистый разбойник, наверное, убежал на улицу погулять со своим гаремом. Кошки уже бродили в сараях и конюшнях, соперничая за изменчивого кавалера.

Катриона встала и подошла к изящным часам из сплава меди, олова и свинца, которые стояли на каминной полке. По ее расчетам, уже более пяти часов назад Саймона должны были выпустить из Ньюгейтской тюрьмы. За те четыре дня, что прошли со времени заключенного между ними договора, у него, было, достаточно времени придумать, как скрыться от нее. Быть может, его уже нет в городе, а может, и в стране, не исключено, что в эту самую минуту Саймон расслабляется в объятиях очередной смазливой шлюшки, потягивая бренди и подшучивая над глупой Катрионой.

Вспоминая безрассудно данное Уэскотту обещание, Катриона стала думать, что даже и неплохо, если Саймон бросил ее, как говорится, у самого алтаря. Каким же безумием с ее стороны было принять его наглые требования! Хотя, конечно, этот шаг стоил того. Она сполна насладилась изумлением на его красивом лице.

Щеки Катрионы запылали. Своенравное воображение вновь нарушило ее запрет, и в голове стали возникать невероятные картины супружеских обязанностей, которые такой тип, как Саймон Уэскотт, заставлял бы исполнять свою жену. Девушка провела пальчиком по нежной припухлости нижней губы. Судя по тому, как потрясающе он умеет целоваться, эти пресловутые обязанности могли бы и для нее оказаться столь же приятными.

Часы отсчитали еще одну минуту. По всей вероятности, даже перспектива спать в одной постели с Катрионой для Уэскотта не стала настолько соблазнительной, чтобы он честно исполнил их соглашение. Она беспокойно ерзала на диване у окна, все сильнее ощущая нарастающее раздражение.

Послышался слабый отзвук хрипловатого мужского голоса, и сердце девушки замерло. Она вытянула шею и начала всматриваться в сторону крытой медью голубятни, но увидела лишь двух дядиных слуг, вышедших покурить на воздухе перед тем, как запереть дом на ночь.

Тянувшиеся к окну ветки липового дерева уже покрывались нежными весенними почками. Однако в мартовском воздухе все еще гуляли порывы морозного зимнего ветра. Свернувшись калачиком возле спинки дивана, Катриона поджала босые ноги, спрятала их под ночную рубашку и плотнее закуталась в свой потертый плед.

Черно-зеленая шотландка уже настолько износилась, что местами стала почти прозрачной. Три с лишним года назад дядя распорядился выбросить потерявший вид старый плед. Тогда ей пришлось дважды спасать его, украдкой вытаскивая из кучи мусора и ненужных вещей, которые дядя приказал служанкам сжечь. На двадцатилетие граф Росс подарил племяннице кашемировую шаль. Но Катриона небрежно швырнула подарок на лакированную ширму, которая стояла в углу комнаты, и продолжала при каждой возможности пользоваться своим старьем.

Она понимала, что упрямствует по-детски, но не допускала даже мысли расстаться с предметом из родного дома. Эта ветхая тряпка оказалась единственной вещью, которая напоминала Катрионе о прошлой жизни, жизни вместе с родителями и братом. Но время шло, стирая шотландский узор ткани и унося в прошлое детские воспоминания.

Словно подчеркивая эту печальную истину, на площадке второго этажа стали отбивать время большие часы. Они пробили одиннадцать раз. Когда звук последнего удара раскатился по дому и затих, девушка совсем упала духом.

Если Саймон предал ее, то все кончено. Уже завтра снова приедет Эддингем и, можно не сомневаться, первым делом станет просить у дяди ее руки.

Отбросив плед, Катриона слезла с дивана и прошла к высокому вишневому шкафу в углу. Она вытащила парчовый чемоданчик и принялась заталкивать туда чулки и нижнее белье.

Дядя Росс был прав. У нее на самом деле в голове одни выдумки и мечты. Если бы не привязанность к романтическим детским идеалам, не пришлось бы связывать свои надежды, а также жизнь родного брата с бессовестным шалопаем вроде Саймона Уэскотта. Не лучше ли было продать некоторые драгоценные украшения, которые дядя надарил ей за несколько лет? Вполне можно было купить на них билет на почтовую карету до Эдинбурга. Конечно, при этом в Северное нагорье она вернулась бы почти без имущества, как и уехала оттуда в далеком детстве. Но зато надежда отыскать Коннора или свой клан оставалась бы реальной.