Титаник-2 - Ольга Тропинина Страница 14

Этот союз писателей, как его в шутку называл Дмитрий, устроил всех. Фамилия Соболева постоянно мелькала среди бестселлеров, его романы, а это было не таким уж частым явлением, покупали зарубежные издательства, рос его счет в коммерческом банке, но и «литературные негры» — так называют таких сотрудников в писательской тусовке — Яша Римский и Сергей Марков не оставались внакладе. Соболев платил им щедро, понимая, что на таланте этих ребят держится его благополучие.

Соболев использовал схему, которую давно применяют в издательском мире. В прошлом веке «литературные негры», к примеру, возбудили несколько процессов против Александра Дюма. Он выставлял свое имя на обложках, которые даже не читал, а в процессе 1847 года было доказано, что за один год Дюма напечатал под своим именем больше, чем самый проворный переписчик мог бы переписать в течение целого года, если бы работал без перерыва днем и ночью. Причем оспаривалось авторство его лучших романов. Дюма назвал ополчившихся на него сотрудников неудачниками, пытающимися кусать пятки тех, у кого имеются крылья. А знаменитый автор любовных романов Барбара Картленд? После обеда она в течение двух часов надиктовывала секретарше основные сюжетные ходы, а штат ее редакторов дописывал остальное. Правда, последнее слово всегда оставалось за самой издаваемой писательницей в мире.

— Приехали, шеф!

Сергей помог перенести вещи в зал ожидания. Через несколько минут должны были объявить регистрацию.

— Приятного отдыха, — пожелал на прощание Сергей.

— Какой уж там отдых, — возразил Соболев. — А вот вы с Яшей можете немного расслабиться, но знайте меру, — по-отечески напутствовал Маркова Дмитрий.

Оглядевшись, Соболев увидел Машу Стеклову. Ее трудно было не заметить. Стройная, в короткой курточке с белым свитером под ней, в обтягивающих брючках. Волосы разбежались по плечам.

Встретившись взглядом с Соболевым, она помахала ему рукой.

И только теперь Дмитрий подумал, что не спросил у Маши, есть ли в ее паспорте необходимые для путешествия визы.

— Да, ситуация, — озадаченно протянул Соболев. Билет он на нее переоформил, а вот полетит ли она с ним?

Дмитрий вспомнил свою последнюю любовницу. Увы, с Ленкой Барвиной покончено — мосты сожжены и реконструкции не поддаются.

Когда он объявил, что порывает с ней, девочка, естественно, закатила скандал. Начала строить из себя оскорбленную невинность. Говорила о своей чистой, поруганной им, Дмитрием Соболевым, любви. Закатывала к потолку глаза и старательно выжимала слезы.

Соболев страшно бы удивился, если бы расставание проходило по иному сценарию. Женские истерики принимаешь близко к сердцу лишь в первый раз, а потом к ним привыкаешь. Их отношения с Ленкой Барвиной закончились так же, как и с другими любовницами: деньги, пара бриллиантов — и никаких обид. В этот раз Дмитрий мог быть даже доволен собой: все обошлось в сумму гораздо меньшую, чем он собирался выложить.

Ленка была классная девчонка. Она любила крутой секс и заводила его с пол-оборота. Но даже такие девчонки приедаются, всегда хочется новых ощущений. Верность, постоянство — что за бредни! Как говорил Ги де Мопассан, а этот француз знал толк в любви, мужчина, решивший постоянно ограничиваться только одной женщиной, поступил бы так же странно и нелепо, как любитель устриц, который вздумал бы за завтраком, за обедом, за ужином круглый год есть одни устрицы.

Ему казалось удивительным, что он еще недавно добивался любви этой женщины. Честь обладать ее роскошным телом оспаривали несколько знаменитостей, в том числе известный обозреватель НТВ, не менее известный бизнесмен, часто появляющийся на экране телевизора, и депутат Госдумы от ЛДПР. Это, несомненно, придавало остроту его ухаживаниям. Но все позади…

«Ах, Ленка, — вздохнул Соболев, — если я поплыву один, мне только придется вздыхать по твоим прелестям».

Так размышлял Дмитрий, направляясь в другой конец зала, где стояла Стеклова.

— Привет! Ты прекрасно выглядишь! — сказал он Маше.

— Спасибо!

— Маша, я так замотался, что совсем забыл о визах, — как бы между прочим сказал он.

— Не волнуйся, у меня многократная Шевенгенская, — спокойно ответила Маша.

— Тогда все в ажуре, — облегченно вздохнул Соболев. — Я вчера совсем об этом забыл. Дел — по горло!

— Мы многое не успели обговорить, — добавила многозначительно Маша.

Соболев недоуменно посмотрел на девушку.

— Мою зарплату, например, — сказала она.

В Лондоне Шадрину и Серебрякову разместили в небольшом трехзвездочном отеле. Побросав вещи, Катя отправилась гулять, в то время как ее спутница решила до обеда поваляться в постели.

…Катя так и не поняла, как же они столкнулись. То ли она засмотрелась на витрину магазина, то ли молодой человек настолько углубился в свои мысли, что ничего не замечал вокруг. Во всяком случае, они оба стали извиняться. Но если мужчина сделал это на английском языке, то Катя, растерявшись, попросила прощения на русском.

— Вы из России? — изумился мужчина.

— А вы? — в еще большее замешательство пришла Катя, услышав родную речь.

— Я русский, но из Франции.

— Из Франции? — озадаченно спросила Шадрина.

Она ничего не могла понять. Сначала лондонский денди заговаривает с ней по-русски, но оказывается, что он и не денди вовсе, а… Катя на секунду задумалась. Женщина у французов мадам, а мужчина… надо же, вылетело совсем из головы.

— Мои родители живут во Франции с восемнадцатого года. Уехали почти сразу после большевистской революции, — пояснил он.

Катя разглядывала молодого человека.

Что-то очень знакомое угадывалось в его чертах и даже в голосе. Ей показалось, что они уже где-то встречались. Но ведь этого не могло быть!

— Меня зовут Леонид Шавуазье, — представился француз. — У меня такое впечатление, что наша встреча не случайна. Вы никуда не торопитесь?

— Нет, не тороплюсь, — просто ответила Катя.

«Это же Лео», — внезапно осенило ее. Он был похож на Леонардо Ди Каприо, ее любимого актера. Маркиз Шавуазье выглядел более мужественным, у него был твердый волевой подбородок.

— Я решила воспользоваться свободным временем, чтобы осмотреть Лондон.

— Значит, вы впервые в Лондоне… — Леонид сделал паузу.

— Катя, — подсказала она. — Катя Шадрина. Я не только в первый раз, но и первые часы на улицах Лондона.

— Ну, тогда вам, Катя, крупно повезло. Я тоже вышел прогуляться, но английскую столицу изучил вдоль и поперек. Почему бы нам не объединить усилия?

Катя внимательно слушала его речь, где русские слова, произносимые с французским прононсом, звучали непривычно мягко и ласково.

— Вы согласны? — спросил Леонид, обеспокоенный молчанием девушки.