Пробуждение желаний - Уинифред Леннокс Страница 14

– Ну сколько можно говорить об этом! – Клэр с раздражением повернулась к нему.

– Сколько можно повторять: я не собиралась обольщать его! Он весьма галантно подкатил ко мне в баре «Честерфилд», и я просто немного с ним пококетничала. Откуда мне было знать, что он подонок? Ты же видел, он абсолютно не похож на громилу – хорошие манеры, правильная речь…

– Красивое лицо, – тихонько подсказал Крейг.

– Даже если и так! – Клэр распалялась все больше. – Знаешь, если теперь нельзя в баре ни с кем словом перекинуться, значит, мы в этой стране действительно дожили до светлых дней! Терпеть не могу вечно всего бояться!

– Ага, и легкий флирт полезен для здоровья, – передразнил он ее.

Клэр вскочила на ноги.

– Ты невыносим! А тебе не приходило в голову, что Фаррелу доставляет удовольствие как раз то, что его все боятся? Стоит показать ему, что струсила, и большей радости ты ему не доставишь… Он мне противен, я его презираю, но бояться такую скотину…

– Да! – Крейг тоже был уже на ногах. – Да, я знаю, ты не боишься его. Это мне в тебе и нравится… – При этих словах глаза Клэр ярко вспыхнули. – Но сейчас речь не об этом! Речь о твоем поведении. Неужели ты не понимаешь, что все эти твои ежевечерние шатания по барам и клубам действуют на него, как красная тряпка на бешеного быка?!.

Господи, Клэр! – взмолился он. – В конце концов, кому и что ты хочешь доказать? Что ты круче этого бандита? Зачем тебе все это? Ты же умная, интеллигентная девушка! Какая, прости, вожжа попала тебе под хвост? Почему ты ведешь себя так вызывающе?

– Ты правда хотел бы знать? – осведомилась Клэр каким-то изменившимся, задумчиво-настороженным голосом, и Крейг кивнул. – Ладно, я расскажу, если ты пообещаешь выслушать до конца и не смеяться, – очень серьезно и вместе с тем по-детски добавила она.

– А почему я должен смеяться?

– Потому что ты сильный, умудренный опытом, сдержанный мужчина.

Взгляд Клэр был устремлен куда-то в темноту. Крейг усмехнулся: значит, у меня неплохо получается роль телохранителя… Он подошел к дверям в гостиную и распахнул их.

– Идем в дом. Ты замерзнешь.

Он слегка обнял Клэр за плечи. Словно не заметив этого, она равнодушно подчинилась.

– А я слабая, неопытная, эмоционально-несдержанная девица, – продолжала Клэр все тем же необычным, отстраненным голосом.

Они уселись на диван. Крейг зажег небольшую лампу под абажуром. В ее мягком свете лицо Клэр показалось ему сосредоточенным, даже строгим.

– Так ты обещаешь? – переспросила она.

– Да.

– Я допускаю, что все мои переживания покажутся тебе просто подростковым бредом, – спокойно добавила она, откидываясь на спинку дивана. – Но я все-таки хочу рассказать это тебе.

Никто, даже Алан, не знает, как все было на самом деле… Он знает только, что я была влюблена, и мы расстались… Крейг затаил дыхание.

– Мы познакомились в Милл Вэлли, на побережье, – негромко начала Клэр, глядя прямо перед собой. – Это чудесное место, старые друзья отца купили там дом, а я толькотолько приехала в Калифорнию… Я гостила у них, и как-то раз нас всех пригласила на вечеринку одна богемная пара, живущая по соседству… И там я встретила Гранта… – На мгновение Клэр умолкла, словно ей внезапно сжал горло спазм. Она улыбнулась, встряхнула головой и продолжала: – Он посмотрел на меня своими ласковыми карими глазами, улыбнулся… Я не знала даже, что он знаменитый музыкант! Я вообще ничего о нем не знала!

Но я сразу поняла, что влюбилась! Влюбилась так, как всегда мечтала… – Голос Клэр зазвенел, выдав такую скрытую нежность, что у Крейга внезапно сжалось сердце. – Его попросили сыграть, он согласился. Все уселись на лужайке перед домом, Грант взял гитару…

И тут вдруг погас свет – и в доме, и в саду! Пытаясь добиться оригинального освещения, хозяева что-то там перемудрили с электричеством… Всем стало страшно весело: представляешь, абсолютно темная безлунная ночь, сад, погруженный во тьму, и еще более темный дом! Бедный Грант не смог бы разглядеть даже струн своей гитары… И тут меня словно подбросило. Я встала, подошла к нему – он все еще сидел посреди лужайки – и спросила первое, что пришло на ум: «Хочешь, я зажгу свечи?». А он тихо засмеялся, положил гитару на траву, обнял меня и прошептал: «Нет, я хочу только эту длинноногую девочку»… – Клэр замолчала. На губах ее играла странная, нежная, какая-то беззащитная улыбка. – В ту же ночь Грант увез меня к себе и мы стали любовниками, – чуть глуше заговорила она. – Ты подумаешь: какое безрассудство. Но я была совершенно, бесконечно счастлива. Такого блаженства, как с Грантом, я не испытывала ни с одним мужчиной… Мы не могли расстаться ни на минуту. Я забрала свои вещи и переехала к нему. Грант жил в уединенном отеле в горах, писал музыку и готовился к записи нового альбома. Я часами слушала, как он играет, он брал меня с собой в маленькую студию, где делал пробные записи. Он говорил, что мое присутствие замечательно влияет на его творчество. – Клэр усмехнулась. – Он родился с музыкой в душе, он говорил это только чтобы порадовать меня… А я была счастлива – как никогда в жизни. Я чувствовала, что готова ради Гранта на все – так я его любила. Поэтому, когда он сказал, что женат и у него есть сын, я даже не смогла упрекнуть его! Наверное, в глубине души я понимала: такое счастье не может длиться долго… Но во мне словно что-то умерло – может быть, вера в будущее? – Пальцы Клэр крепко сжались в кулак. – Из меня на несколько часов будто ушла вся жизнь. Я не плакала, не кричала, мне просто казалось, что я мертва. И я не сердилась на Гранта! Я знала, моя любовь к нему не кончилась и я не смогу, еще долго не смогу полюбить никого другого… Он мог даже не извиняться, не говорить, что ему жаль. В конце концов он, по-моему, просто испугался за меня – я почти сутки пролежала без движения, без слов. Время для меня остановилось. Грант уходил и возвращался вновь – не помню, сколько раз, наверное, не меньше трех. Просил меня понять его, простить, еще что-то… Возможно, я была просто раздавлена своей любовью, которая вдруг оказалась ему не нужна. – Клэр задумалась. – И, кажется, Грант это понял, потому что, почти отчаявшись привести меня в чувство, сказал, что, что бы я о нем ни думала, он все-таки любит меня. Эти слова вернули меня к жизни. Я собралась с духом и ответила, что, какой бы ни была его любовь, другой мне не надо. Я знала, что обрекаю себя на унизительную роль любовницы, второй женщины, но это ничего для меня не значило по сравнению с перспективой потерять Гранта совсем… Разве могло хоть что-нибудь сравниться с жаром его объятий, с вновь обретенными – хотя бы на несколько часов – теплом его тела, поцелуями, его страстью… – Голос Клэр сорвался. – Да, я боготворила Гранта. Он мог делать со мной все, что угодно: никого я не любила так, как любила его… И ни с кем не была так счастлива. Думаю, он тоже меня любил, – с детской серьезностью добавила Клэр. – И ему было нелегко. Вся разница между нами заключалась лишь в том, что в такой ситуации женщина всегда страдает больше. И этой женщиной оказалась я… Знаю, сейчас ты спросишь, почему же, если он действительно меня любил, он не развелся, не ушел ко мне? Ах, Крейг! – Клэр вздохнула. – Представь себе, я не виню Гранта за этот выбор! Он любит своего сына, он не бросил его. Я всегда ощущала Гранта весьма близким мне эмоционально человеком, его чувства и поступки понятны мне без объяснений. Он очень тонкая, очень ранимая, очень глубокая личность. Мы оба были не виноваты, эта любовь застала нас врасплох…