Словно распустившийся цветок - Сири Митчелл Страница 14

— Прошу вас, не стесняйтесь.

— Эксцентричность не слишком приветствуется в обществе. У тебя найдется что-либо… более стильное и модное, что ты могла бы надеть сегодня вечером?

— У меня есть платье, которое я надевала в Лондоне в минувшем году, когда отец ездил туда, чтобы выступить перед Ботанической Ассоциацией. Помните, вы тогда еще уговаривали меня купить себе обновку?

— Прекрасно. Подобные мероприятия требуют определенной парадной формы, и мне бы не хотелось, чтобы твой первый же выход в рейд потерпел неудачу.

— Мне тоже. Как вы сами сказали, мне уже давно полагалось бы выйти в свет.

Наградой мне стала его сдержанная улыбка.

— Совершенно верно. Я возлагаю большие надежды на эту кампанию!

Завершив визит к адмиралу, я зашагала обратно, на этот раз выбрав путь через Кэтс-Клаф, или Кошачью балку. Название это обозначало глубокую лощину, почти ущелье с крутыми склонами, пересечь которую было совсем непросто, хотя здесь неизменно попадались интересные образчики, достойные изучения. На прогулке меня сопровождала далекая перекличка охотничьих рогов и собачьего лая. Если только они не приближались, я обыкновенно не обращала на них особого внимания. Охотники и ловчие занимались собственными делами, хотя, к величайшему моему сожалению, всегда оставляли после себя большие разрушения.

Я изумилась тому, как хорошо все видно при ярком свете полуденного солнца, и вскоре машинально насобирала целый букетик златоцвета посевного. Его желтые лепестки с белыми кончиками неизменно вселяли в меня хорошее расположение духа, да и, кроме того, всего несколько дней назад отец просил принести ему несколько экземпляров.

Правда, теперь мистер Тримбл должен был снабжать его всем необходимым… Но мне было жаль попросту выбросить их, поэтому я приняла компромиссное решение поставить их в вазу на каминной полке, а если мистер Тримбл сочтет нужным обратить на них внимание отца, тем лучше.

Но я тут же пообещала себе, что оказываю ему помощь в последний раз!

Я вскарабкалась на противоположную сторону ущелья и уже зашагала по дороге в сторону дома, как вдруг заметила калистегию заборную[20] с цветками в виде раструба кремового цвета. Название предполагало, что на свете бывает и калистегия полевая, но, если таковая и существовала, я ее никогда не встречала. Приостановившись, я решала, сорвать ли несколько штук или нет, но тут вдруг услышала шарканье шагов по дороге.

Выпрямившись, я увидела, что ко мне приближается незнакомец. Хотя на плече у него болтался футляр для сбора растений, лицо его было мне незнакомо. Поравнявшись со мной, он перешел на другую сторону дороги, но при этом остановился. Ему явно хотелось двинуться дальше, однако, сделав шаг-другой вперед, он тут же пятился назад. Дважды он открывал рот, чтобы заговорить, но оба раза все заканчивалось тем, что он попросту глотал слова и молчал. И вот, когда я уже решила, что он все-таки продолжит свою прогулку, он обернул ко мне лицо и заговорил:

— Должно быть, вы сочтете меня ужасным грубияном… или нахалом. – Взгляд его метался из стороны в сторону, ни на миг не задерживаясь на мне.

— Не могу сказать, что думаю о вас. Я ведь даже не знаю вас. – Хотя, судя по его открытому лицу с правильными чертами и искренним манерам, можно было предположить, что он – честный и достойный человек.

— Я – ваш новый приходской священник, мистер Хопкинс-Уайт, приехал сюда из Нортумберленда.

Новый приходской священник? Быть может, именно этим и объясняется тот факт, что его светлые волосы были расчесаны на прямой пробор, открывая лоб… хотя ближе к ушам они переходили в волны, а, касаясь воротника, уже вились мелкими кудряшками.

Я кивнула:

— Мисс Шарлотта Уитерсби.

— Быть может, мне следовало подождать, пока кто-нибудь должным образом не представил бы нас друг другу, но, с другой стороны, вы ведь могли бы счесть нового приходского священника претенциозным, если бы он не пожелал познакомиться с одной из своих прихожанок? – Он похлопал по своему футляру, который висел у него на плече крышкой назад. – Я вижу, что вы – ботаник, и мне нравится думать, что я тоже им являюсь. Но потом я рассудил, что, быть может, вы желаете совершить прогулку в мире и покое и сочтете вторжение в вашу приватность актом невежливости…

Сделанная им пауза подразумевала некое извинение, хотя я никак не могла взять в толк, за что он, собственно, собирается просить прощения.

— Теперь я и сам вижу, что мне просто надо было пройти мимо, как я и собирался изначально. Вот только… я рассчитывал пополнить свою коллекцию еще несколькими образцами, и мне стало интересно, уж не ястребинку[21] ли вы держите в руках?

— Ястребинку?

— У нее желтые, собранные в корзинку соцветия. – Он многозначительно смотрел на мою калистегию.

— Да… но это, – я подняла цветы повыше, чтобы ему было лучше видно, – калистегия заборная.

Он завозился с крышкой своего футляра, из которого извлек потрепанный экземпляр «Флора Британии» Хукера. – Я пока еще не очень разобрался, как пользоваться этими сравнительными таблицами…

— Пожалуй, вам бы больше подошел иллюстрированный справочник. – Будь у него нечто подобное, он бы ни за что не перепутал ястребиную траву с калистегией.

— Пожалуй. Но ведь я – приходской священник, хотя мне бы уже полагалось быть экспертом в ботанике к этому моменту. По крайней мере, так думают окружающие. Похоже, люди полагают, что служитель церкви просто обязан проявлять интерес ко всем творениям Господним. Не то чтобы я не проявлял подобного интереса. Вовсе нет. Уверяю вас, мне крайне интересно. Но вы не поверите, если я расскажу вам, какие неприятности поджидали меня в моем прежнем приходе из-за того, что я не выказал должного интереса к этому предмету.

— Несмотря на то что думают окружающие, для того, чтобы в должной степени овладеть этим предметом, требуется некоторое время.

Он вздохнул:

— Это я уже понял. – По губам его скользнула робкая улыбка. – Как понял и то, что я не совсем еще безнадежен.

Теперь лицо его озарилось широкой улыбкой, и я в ответ не смогла сдержать улыбку.

— Вы давно гуляете?

— Около часа.

Он гуляет около часа, а результатов никаких. Его футляр был пуст.

— Почему бы вам в таком случае не взять себе несколько вот этих цветов? – Я отделила из букета пару калистегий и вложила их в его футляр.

— Это очень щедро с вашей стороны. Как, вы говорите, они называются?

Я повторила ему название цветка.

— Пожалуй, я и сам должен был это знать. Но, уверяю вас, что в проповедях я разбираюсь гораздо лучше, чем в ботанике.

Я тоже на это надеялась.

— Быть может, теперь мне стоит попытаться все-таки найти ястребинку, раз уж именно из-за нее я и отправился на прогулку.