Единственный способ - Беатрис Джонс Страница 14

Агнес специально ездила в Ниццу на торжественное открытие его собственного театра "балета. Бруно очень волновался, когда водил Агнес по небольшому зданию. Он рассказывал о работающих у него артистах, называя их настоящим и будущим современного искусства, говорил, что поставит для них балеты, которые прогремят на весь мир. Неопытному глазу Агнес спектакль, которым театр заявил о себе, показался невероятно скучным, а его участники — сошедшими с ума.

— А ты уверен, что на твои балеты будет ходить публика? — поинтересовалась она.

— Не беспокойся, завтра в кассе раскупят все билеты на месяц вперед. Поверь мне!

Агнес, хмурясь, теребила лежащее перед ней письмо. Она поверила Бруно, когда тот уверял, что, если она одолжит ему деньги, полученные от продажи квартиры, на открытие его собственного дела — театра балета, он вернет всю сумму с процентами через год, когда вступит в право наследования. Он говорил, что благотворительность может подождать, и Агнес посчитала справедливым отдать деньги Бруно, это были деньги семьи Форнари, в конце концов. Кроме того, Бруно пообещал, что Энтони не будет присутствовать на открытии театра. Он солгал в обоих случаях...

Хотя прошел уже год с того времени, как Агнес видела Энтони в последний раз, острая, невыносимая боль пронзила все ее тело, когда, бродя по фойе, она нос к носу столкнулась с Энтони и его женой. Беременной женой.

Агнес бросила взгляд на Бруно, увидела сатанинское веселье в его глазах и поняла, что он намеренно устроил эту встречу. Переведя взор на супружескую пару, Агнес произнесла несколько дежурных фраз, выразив восхищение спектаклем, чего ни в малейшей степени не испытывала, и даже умудрилась поздравить супругов с грядущим счастливым событием. Но потрясение было столь велико, что ей пришлось спрятать руки за спину и крепко сжать их, чтобы не обнаружить дрожь.

У Энтони подобной проблемы не было. Рассматривая Агнес с холодным равнодушием, он будто раздевал ее. Энтони долго смотрел на шелковое обтягивающее платье своей бывшей любовницы, под которое не полагалось надевать белье. Однако Агнес заставила себя выдержать этот взгляд, и сама стала столь же внимательно изучать Энтони. Кончики густых черных волос касались воротника безупречно сидящего льняного костюма, он немного похудел, черты стали чуть острее, изысканнее, и, пока Энтони не заговорил, он казался Агнес все столь же привлекательным.

— Кажется, и тебя можно поздравить, Агнес. Бруно сказал мне, что ты с ним в доле и что вложила в этот проект большую часть своего капитала. — Голос Энтони звучал ровно. — Огромный успех для столь молодой женщины. Твоя страсть... — он сделал паузу, будто задумался, — к коммерческим проектам вызывает восхищение, — закончил он с неприкрытым цинизмом.

Агнес бросило в жар. Конечно, Энтони имел в виду не только ее страсть к бизнесу. Он явно знал, откуда взялись деньги на проект, и ей захотелось не сходя с места задушить Бруно.

— К счастью, у меня талант делать деньги. — Агнес в упор смотрела на Энтони. — Но я никогда не стану играть с тобой в одной команде. Мужчины бывают весьма жестоки... — теперь была ее очередь держать паузу, — в бизнесе, и женщинам тяжело с ними соперничать.

— Не всем женщинам так уж тяжко, — равнодушно парировал Энтони.

Агнес увидела что-то похожее на проблеск сожаления в его взгляде. Энтони быстро переключил свое внимание на жену и заговорил по-итальянски, полностью игнорируя Агнес.

Она обрадовалась, что Энтони отвлекся от ее скромной персоны, глубоко, с облегчением вздохнула и отошла от супругов. Эта случайная встреча задела Агнес сильнее, чем ей хотелось бы, и Агнес пошла искать Бруно, чтобы серьезно поговорить с так называемым партнером. Он беседовал с одним из гостей. Ничего, побеседуют чуть позже!

Не теряя Бруно из виду, Агнес пробиралась сквозь толпу, когда кто-то крепко схватил ее за руку. Ощущение знакомых длинных пальцев на обнаженной руке ударило током. Энтони...

— В чем дело? — буркнула Агнес.

— Ты не приглядишь за Франческой? Она в туалете. У нее там все в порядке?

Его черные глаза выражали неподдельную озабоченность и беспокойство, все ли благополучно с его женой. Агнес прекрасно это видела. Просьба Энтони подтвердила то, что она пыталась отрицать. Как ни прискорбно, но Энтони, столь безжалостный в бизнесе, не способный, по мнению Агнес, любить, на самом деле до безумия влюблен в свою жену.

— Она беременная, а не больная. — Агнес пожала плечами и, не оглядываясь, стала дальше пробираться сквозь толпу.

Ей совсем не хотелось выслушивать восторженные рассказы Франчески о ее замечательном муже и об ожидаемом прибавлении в семействе. Энтони был фантастическим любовником, и, если уж Франческа познала удовольствие в объятиях своего мужа, она не могла в него не влюбиться, даже если до замужества была к нему равнодушна.

После бурного объяснения с Бруно, закончившегося ссорой, Агнес тут же покинула Ниццу и с тех пор ни разу ни разговаривала с Бруно и не виделась и ним. Что же касается данных ему в долг денег, она давно считала их пропавшими.

Задним числом Агнес поняла, что Энтони был прав относительно Бруно. Ей не следовало давать ему ни цента, поскольку через неделю после открытия театра Дик и Бруно расстались. У Бруно завязался роман с премьером его труппы, а Дик уехал работать по контракту в Лондон и зализывать раны.

Агнес смотрела в окно своего офиса и нечего не видела за стеклом. Она испытывала чувство вины, ей казалось, что частично — это и ее вина. Если бы она не дала ему эти проклятые деньги, Бруно не поехал бы в Ниццу и нечего не случилось бы.

Она развернулась к рабочему столу, взяла телефонную трубку и набрала номер Дика. Он имеет право знать о смерти Бруно. Разговор оказался гораздо более легким, чем Агнес ожидала. Дик отнесся к новости философски: прошлое есть прошлое, из жизни ушел хороший друг, но на самом деле они потеряли его несколько лет назад.

— Ты прав, Дик...

Неожиданно дверь офиса распахнулась и кто-то вошел без предупреждения. Агнес подняла голову. Ошибиться было невозможно, золотые глаза Агнес расширились.

— Я тебе перезвоню. Целую, — закончила она разговор и положила трубку.

Агнес радовалась тому, что сидит, поскольку не была уверена, что смогла бы удержаться на ногах. Энтони Форнари... Она не осмелилась взглянуть в холодные черные глаза и постаралась дышать глубоко и спокойно, урезонивая бешено забившееся сердце. Ей следовало предвидеть появление на ее горизонте Энтони, как только она прочла о «полезной информации».

Он стоял посреди офиса, как у себя дома. Под идеально сидящим темно-серым костюмом тело все еще казалось твердым и подтянутым, лицо не изменилось и осталось таким же мужественным, но строгость черт выдавала холодную горечь, которую Агнес раньше не замечала. Энтони выглядел худощавым и, как всегда, немного хищным. Сейчас он казался старше, жестче, чем должен выглядеть счастливо женатый мужчина. Линии в углах рта стали глубже, а виски подернулись серебром. Но ничто не могло уничтожить ауру мужчины-самца, которую он носил как мощный магнитный покров, пряча под ним свою жестокую высокомерную природу.