Шопоголик и бэби - Софи Кинселла Страница 14

– Вряд ли, – отвечает Сьюзи, которая однажды гостила у Джесс и знает ее привычки.

Выхватив у мамы «Стильного бэби», Сьюзи запихивает его под переносное креслице Уилфрида – за секунду до того, как в дверях возникают папа и Джесс.

– Привет, Джесс! – жизнерадостно начинаю я и в изумлении умолкаю.

Мы не виделись месяца два, и за это время она изменилась так, что не узнать! Загорела, похудела, а в шортах-карго ее крепкие ноги кажутся еще длиннее. Стриженые волосы выгорели на солнце, зеленая тенниска без рукавов будто нарочно подобрана к ореховым глазам.

– Привет! – произносит она, сваливая на пол рюкзак. – Здравствуйте, тетя Джейн. Ну как ты, Бекки?

– Прекрасно! – Изо всех сил стараюсь не глазеть на нее, но ничего не выходит. – Потрясающе выглядишь! Загар сногсшибательный!

Да?.. – Джесс окидывает себя равнодушным взглядом и лезет в рюкзак. – Я привезла кукурузного печенья. Его делают на севере Гватемалы, в местном кооперативе. – Она вручает маме коробку из грубого картона, и мама озадаченно вертит ее в руках.

– Очень мило, дорогая, – наконец говорит мама и ставит коробку рядом с чайником. – Садись, попробуй кексиков в глазури!

– О-о. – Джесс устраивается на кушетке и улыбается малышу Сьюзи. – Да это же Кле… – Она осекается, заметив, что за спиной Сьюзи я одними губами выговариваю: «Уилфи!»

– Что, извини? – переспрашивает Сьюзи.

– Хотела узнать, где Клементина. Как вырос Уилфи! Невероятно!

Пока Сьюзи отвечает, я улыбаюсь Джесс поверх чашки. Боже мой, кто бы мог подумать? Мы с сестрой и моей лучшей подругой весело щебечем за чаем!

А ведь еще совсем недавно я была уверена, что потеряла обеих навсегда. Джесс – потому что мы крепко рассорились и наговорили друг другу столько гадостей, что до сих пор совестно вспоминать. А со Сьюзи мы едва не расстались потому, что у нее завелась новая подружка Лулу, которая разъезжала верхом, растила четверых детей и мнила себя самой-самой. Никак не пойму, что Сьюзи в ней нашла. Но во всем остальном мы со Сьюзи давние единомышленницы.

– Тебе я тоже кое-что привезла, Бекки. – Джесс опять ныряет в рюкзак и выкапывает со дна груду каких-то грязных тряпок.

Вскрикнув, Дженис отодвигается подальше.

– Дорогая, что это?

– Мы с Бекки будем делать гигиенические салфетки для малыша, – объясняет Джесс.

– Делать салфетки? – недоуменно переспрашивает мама. – Но зачем, дорогая, их в «Бутсе» полно – три фунта за две упаковки.

– Вид у них какой-то… будто ими уже кто-то вытирался, – рискует высказаться Дженис.

У Джесс уже готов ответ:

– Надо только прокипятить их и вымочить в мыльном растворе с маслом. Такие салфетки гораздо экологичнее. И не раздражают детскую кожу. К тому же их можно использовать повторно. В итоге экономится кругленькая сумма.

– Э-э… улет, – бормочу я и боязливо ворошу пальцем тряпки, на одной из которых виднеется клеймо «Королевская тюрьма Уондсуорт». Корзина с мерзкими старыми тряпками в детскую моего малыша попадет только через мой труп. Но Джесс так и пышет энтузиазмом, ужасно не хочется обижать ее.

– А еще я помогу тебе сшить слинг, – обещает она. – Из старых джинсов Люка. Это очень просто.

– Блестящая мысль! – На Люка смотреть я не отваживаюсь.

– Она у меня не единственная, – сообщает Джесс и усаживается лицом ко мне. – Тебе незачем соглашаться сразу, просто пообещай подумать.

– Ладно, – нервничая, киваю я. – Выкладывай.

– Ты готова рассказать всю правду?

– Всю правду? О чем?

– О том, как ты преодолела свою болезненную зависимость от магазинов и склонность к транжирству. – Джесс подается вперед, лицо у нее по-сестрински участливое. – Моя подруга – психолог-консультант, я рассказала ей о тебе и о том, как сильно ты изменилась. Она считает, что ты сможешь стать примером для пациентов из ее группы, страдающих той же зависимостью.

Чувствую, как мои щеки наливаются свекольным румянцем.

– Давай, Бекки, – прерывает молчание Сьюзи и наступает мне на ногу. – Покажи им всем!

– Я не прочь послушать, – заявляет Люк. – Когда это будет?

– Намечается просто встреча в неформальной обстановке, – продолжает объяснять Джесс. – Поговорим, как хорошие знакомые, о том, как противостоять давлению общества потребления. Особенно теперь, когда ты беременна. – Она сокрушенно качает головой. – Ведь это же уму непостижимо, сколько всякого барахла родители накупают детям.

– Эти каталоги – вселенское зло, – мрачно поддерживает Люк.

– Ну, что скажешь, Бекки? – Настойчивости Джесс не занимать.

Я слабо прокашливаюсь.

– Даже не знаю… Не уверена, что…

– Да ты не стесняйся! – Джесс пересаживается ко мне на диван. – Я искренне горжусь тобой, Бекки. И ты тоже должна собой гордиться. – Она вдруг хмурится и начинает ерзать. – На чем это я сижу? Что там такое? – Сунув руку под подушку, Джесс вытаскивает из-под себя два глянцевых каталога. Уголки загнуты чуть ли не на каждой странице.

Черт. И ведь обязательно заглянет в «Роскошное детство», а там на обложке малыш, с ног до головы упакованный в одежки от Ральфа Лорана и с бутылочкой от Диора, восседает в миниатюрном «роллс-ройсе».

– Бекки эту макулатуру в упор не видит, – поспешно заверяет Сьюзи. – Эти каталоги вообще не ее, а мои. Я их привезла.

Обожаю Сьюзи.

Джесс листает «Роскошное детство» и морщится:

– Отвратительно. Ну скажите, зачем ребенку надувная ванночка? Или дизайнерская колыбелька?

– И правда – зачем? – в тон ей подхватываю я. – Кошмар. Хотя, признаться, кое-что я бы купила…

– Джесс, дорогая, ты только взгляни! – решает прийти мне на помощь мама. – Бекки уже подыскала для малыша бесподобную кроватку! – Она судорожно листает каталоги. – Да где же она?.. Там и цветомузыка, и вибрация…

Я цепенею от ужаса.

Только бы мама не вздумала показать Джесс кроватку за тысячу с лишним фунтов.

– А, вот она! – Мама открывает «Стильного бэби».

– Джесс кроватками не интересуется. – Я пытаюсь перехватить каталог, но Джесс оказывается проворнее.

– На какой странице? – спрашивает она.

– Мам!

На этот незнакомый голос оглядываемся мы все. В дверях стоит хмурый тип – нечесаный, длинногривый, заросший щетиной. Кто этот тощий дылда с замусоленной книжонкой в мятой обложке, понятия не имею…

Минутку. Неужели… Том?

Вот те раз. Еле-еле узнала. Значит, насчет бритья мама не обманула: за бритву он не брался неделю, а то и больше.