Игра страсти - Ежи Косински Страница 14

Напротив, Фабиан поставил на южноамериканских «Сентаурос». Он знал об общем отрицательном отношении к ним; дескать, раз эти латиноамериканцы продают своих лошадей на аукционе по окончании состязаний, то они, должно быть, оставили лучших, породистых, лошадей дома. Но он также знал, что в их команде находятся двое из шести знаменитейших игроков международного класса, на которых ставили десять очков из десяти, и еще двое, стоящих по восемь очков. Кроме того, они принадлежали ко второму и третьему поколениям игроков, воспитанных в климате, где лошадь, предназначенная для игры в поло, играла ту же роль, что и автомобиль в Соединенных Штатах. Подобно тому, как американский механик получает удовольствие оттого, что регулирует, настраивает двигатель, возится с автомобилем, оказавшимся на его попечении, так и опытный южноамериканский конюх пользуется относительной свободой, выезжая лошадь по своему усмотрению. Поскольку южноамериканские игроки никогда не ставили на одну лошадь, во время игры меняя коней по нескольку раз и имея в резерве столь же подготовленных лошадей, то для них подготовка лошади заключалась прежде всего в том, чтобы сделать из нее быстрого бегуна. Чтобы увеличить скорость, они могли прикармливать ее стимуляторами. Они умели разжижать лошади кровь, чтобы ускорить кровообращение, знали, как заглушить боль в ногах животного или снять усталость с помощью местной анестезии или процедуры, называемой «успокаиванием нервов».

С противоположных концов поля на арену выехали «Гибриды» и «Сентаурос», направляясь к точке, расположенной перед центральной трибуной. На игроках были футболки цветов их команд, свободные белые бриджи и высокие кожаные сапоги с толстыми наколенниками. Их головы были защищены автомобильными или более современными пластиковыми шлемами, глаза и лица — узкими полосками. На лошадях были надеты оголовники, нагрудники, муфты, защищающие нос и брови; сбруя состояла из мундштуков, трензелей, с помощью которых всадник правил, подгубных ремней и цепочек, подперсья, стремян с широкими площадками. Ноги туго забинтованы тканью цвета клуба, которая защищает ноги от ударов клюшки, мяча или копыт других лошадей. Выстроившиеся в ряд, с клюшками для игры в поло, поднятыми наподобие флагов на параде, спортсмены, верхом на лошадях, удерживаемых туго натянутыми поводьями, на мгновение стали похожими на барельеф, изображающий всадников и коней перед церемониальным сражением.

_____

Над полем кружил допотопный биплан, буксировавший знамя «Грейл индастриз», путая оседланных коней. Когда он улетел, полевой судья кинул мяч в самую их середину. Игра началась. В возникшей суматохе игроки во весь опор мчались на своих лошадях, рассекая клюшками воздух. Из-под копыт останавливающихся как вкопанные или круто поворачивающих лошадей вылетали комья влажной земли.

Через несколько секунд после начала игры проявился характерный стиль каждой из команд. «Гибриды» придерживались своей обычной стратегии играть с игроком, а не с мячом. Лошадь каждого члена команды отличалась надежностью и грацией. Игроки держали поводья — одинарные или двойные — на английский манер: один палец между каждой мундштучной уздечкой и трензелем, пальцы, держащие хлыст, сжаты в кулак костяшками вверх. Даже в самый разгар игры каждый всадник подгонял свою лошадь не столько ударами хлыста, сколько путем давления на ее бока коленями и шенкелями и работая мундштуком лишь для коротких и быстрых пробежек. Лошадь всегда соблюдала равновесие, и передняя нога всегда ступала в ту сторону, куда следовало повернуть. Посылая мяч, игрок привставал на стременах, удерживая равновесие с помощью коленей, наклоняясь над ушами лошади, доставляя зрителю удовольствие видом стройных бедер и гибкой талии. Удерживая поводья в левой руке, он безупречно орудовал клюшкой: рукоятка между большим и указательным пальцами, взмах клюшки, описывающей круг, — удар с правой стороны всегда направлен вперед от передних ног лошади, удар с левой стороны — возле задних ног.

Сидевшие на быстрых и резвых, превосходно натренированных аргентинских чистокровных лошадях игроки «Сентаурос» славились своей скоростью и отвагой. Отличавшиеся свирепым характером южноамериканцы держали коней в узде, сжимая трензеля большим и указательным пальцами, а мундштучную уздечку между указательным и средним пальцами. Хлыст они прижимали большим пальцем к ладони, держа костяшки вбок, мундштуком и шпорами они орудовали постоянно, то и дело меняя аллюр, резко останавливаясь и ловко поворачивая. Не отрывая глаз от противника, линии атаки и мяча, каждый «сентауро» — идеал всадника — подгонял лошадь, хлеща ее по уже окровавленным бокам и мчась во весь опор. «Сентауро» как никто другой умел мгновенно переложить поводья в правую руку, удерживая их вместе с рукояткой клюшки, чтобы свободной левой рукой со всей силой бить коня хлыстом. Крепко сжимая клюшку в пружинящей кисти, прижав к боку локоть и в полном согласии между движением руки, плеча и клюшки, он ловко поднимал мяч с земли и посылал его по дуге в воздух.

Фабиану вспомнился один несчастный случай, который произошел давным-давно. Один южноамериканец чересчур разогнал своего коня; в ответ тот поднял переднюю ногу в порыве вперед гораздо дальше веса туловища в момент, когда задняя нога ударилась о землю. В рывке лошадь распласталась в воздухе, инстинктивно прижимая уши. Время остановилось, и Фабиан представил себе, как лошадь убегает от своих врагов, готовых разорвать ее на части. В ушах ее пульсирует кровь. Внезапно, повернувшись, чтобы ударить по мячу, всадник резко осадил коня, едва не задушив его мундштуком. Вес продолжавшего двигаться по инерции тела пришелся на подобранную ногу, и в тот момент, как всадник пришпорил коня, передняя нога лошади подогнулась и кость сломалась чуть ниже колена. Взмыленный конь продолжал скакать, подгибая раздробленную ногу, причем при каждом шаге кость обнажалась, до тех пор, пока животное не споткнулось и не рухнуло на землю. Лишь тогда всадник, такой же ошалелый, как и лошадь, увидел, что произошло.

Празднество в честь состязаний, организованное владельцами поместья Стэнхоупов, устроили в поло- и гольф-клубе в честь членов соперничающих команд, других игроков в поло и приезжих международных знаменитостей из мира спорта и светских лиц. Фабиан, который пришел на празднество без приглашения, растерянно бродил среди нарядно одетой толпы.

В одной из комнат кто-то произнес его имя. К нему направлялся господин средних лет в синем костюме с серебристым галстуком, заколотым булавкой в виде жемчужного мяча для игры в поло, по которому наносится удар золотой клюшкой. Господин, словно хищная птица, впился глазами в Фабиана.

— А я вас знаю, — произнес он, приближаясь с шутливо заговорщическим видом.

— Я вас, кажется, тоже, — отозвался Фабиан.

— Вот вы какой, знаменитый Фабиан, — воскликнул господин и, схватив собеседника за рукав, увлек его в угол. — Майкл Стоки, — представился он. — Я все время искал вас среди наемников, — продолжал он, — но мне сказали, что вы еще никому не продались. Это правда?

— Не продался, потому что не нашлось покупателей, — ответил Фабиан.

— Знаете, — придвинувшись ближе, весело проговорил господин, — а ведь мы с вами встречались. На состязаниях по поло в Лос-Лемуресе, на островах Карибского моря.