Изгнанница. Поединок чести - Рикарда Джордан Страница 14

Но затем Рюдигер всмотрелся в светлое лицо под необычным головным убором. Круглые смышленые глаза невинного голубого цвета, узкое лицо, которое придавало ему несколько изумленный вид. Раньше это лицо было худоватым, но теперь Авраам из Кронаха стал старше и упитанней.

— Вот видишь, господин Рюдигер, кого я сыскал! — возбужденно произнес Ханзи. Когда он оставался наедине со своим господином, то переставал следить за правильностью речи и переходил на родной для него южнонемецкий диалект. — Узнаешь этого иудейского малого?

— Тише ты! — Авраам покачал головой и заговорщицки посмотрел на рыцаря и оруженосца. — Теперь меня зовут Абу Хамед аль Мохакар и я мавр…

Рюдигер расплылся в улыбке.

— Племянник лекаря! — удивленно произнес он. — Но ведь ты не… то есть ты же не молишься богу мавров?

Авраам нахмурился.

— Господин Рюдигер, существует лишь один Бог. И Он уж точно не мавр! Впрочем, эмир Гранады того же мнения, и он никого не заставляет отрекаться от своей веры. Правда, есть поблажки в уплате налогов, если… Но, разумеется, так я унижаться не стал бы. Даже если в жизни возникают ситуации…

Рюдигер махнул рукой.

— Да ладно, господин Абу Хамед, я уже видел тебя в роли христианина. Но что, ради всего святого, привело тебя сюда? Я думал, ты живешь в Аль-Андалусе с Мириам!

Авраам важно кивнул.

— Моя супруга Айеша Мариам аль Мохакар по приказу эмира служит придворным астрологом у графа Тулузы, — сообщил он. — Причем мы собирались задержаться здесь не более чем на три года. Однако же… Мири ведь не может просто так уехать. Она чувствует себя ответственной…

Рюдигер наморщил лоб и тайком откусил от жаркого на свежеиспеченном ячменном хлебе, за которое уже принялся Ханзи. Оруженосцу не обязательно было присутствовать на богослужении — мест едва хватало для всех дворян и высокопоставленных священников. Поэтому сейчас он мог беззаботно набивать живот. Он внимательно обвел взглядом соборную площадь и подтолкнул Рюдигеру завтрак, когда ни один священник или рыцарь не смотрел в их сторону.

— Перед графом Тулузы? — спросил он с набитым ртом. — Разве он не может сам о себе позаботиться?

Раймунд, граф Тулузы, был известным рубакой, он выиграл немало сражений и взял не одну осажденную крепость, и при этом его уже дважды отлучали от Церкви.

— Перед альбигойцами, — ответил Авраам. — Ну, знаешь, эти чудаковатые христиане из Лангедока. Которые все делают не так, как другие христиане…

— Еретики! — резко подытожил Рюдигер.

Авраам пожал плечами.

— Сумасшедшие! — не согласился он. — Они такие целомудренные и миролюбивые, что вот-вот вымрут — или погибнут, или загнутся от голода. Они не едят мясо и не пьют молоко, равно как и вино. И, возможно, даже не спят со своими супругами. Им можно только молиться и трудиться. Но вообще-то они безобидные! Нет ни малейшей причины идти против них крестовым походом.

— Тем не менее Папа призывает выдвигаться, — произнес Рюдигер. — Значит, на то есть причины!

Авраам закатил глаза.

— Подумай сам, — сказал он, — если кто-то только молится и работает, но ни на что не тратит заработанные деньги…

— …тогда он становится богатым! — сделал вывод Ханзи и проглотил остаток мяса с хлебом. Он был не из дворянского рода, а сыном разбойника и грабителя, так что не питал большого уважения к церковникам. — Даже если ему от этого толку никакого.

Авраам кивнул.

— Все верно, — согласился он. — А что случается с деньгами еретиков после того, как их разбивают и сжигают?

— Их конфискуют… — Рюдигер закусил губу.

— Вот именно! — воскликнул Авраам. — Церковь их присваивает. Крестовый поход против альбигойцев действительно очень выгоден для Папы. К тому же их легко убивать, они ведь едва сопротивляются. А, как известно, крестоносцам уже заранее прощаются все грехи, поэтому они могут, ни о чем не заботясь, предаваться грабежу и насилию. Что разжигает в них жажду новых приключений. Папа надеется, что они после этого направятся в Святую землю и продолжат бушевать там. Хоть сарацины не так просты, как альбигойцы, но об этом никто не задумывается. Христианский мир уже не так восторгается крестовыми походами. Против «еретиков» выдвигаются практически одни отбросы общества, те, кто не отличается большим умом.

Рюдигер кивнул. Он также уже слышал об этом, причем сам отказался присоединяться к последнему крестовому походу. Хотя приключения и манили его.

— И Мириам теперь защищает альбигойцев от Папы? — недоверчиво спросил он.

— Моя супруга Айеша Мариам уже на протяжении нескольких лет успешно убеждает графа Раймунда, что звездам угодно видеть деньги альбигойцев в его карманах, но не в руках Церкви. Они ведь усердно платят налоги. — Авраам улыбнулся и схватился за голову. — Этот народ миролюбив вплоть до самоотречения, но он оплачивает все междоусобицы и военные походы графа, содержит его любовниц и всех брошенных им жен и их семьи, которые в противном случае давно уже прикончили бы его. Я никогда этого не пойму, но это и не обязательно. Ах да, евреям также хорошо живется в Тулузе. Юг Франции в целом очень красив. Графу принадлежат несколько провинций, полученных благодаря женитьбам. Погода неплохая, вино восхитительное…

— Разве тебе как мавру можно пить? — осведомился Рюдигер.

Он мало что знал о религии сарацинов, однако когда-то сражался на турнире против дворянина из Александрии. После он удивился, когда тот не захотел выпить с ним во время пира.

Авраам поднял руки.

— Откуда графу знать о запретах моей веры? — невозмутимо спросил он. — Он не знает запретов даже своей религии. Но разве тебе уже не пора?

Раздался звон колоколов собора. Площадь опустела, а в одном из ее углов свита короля выстроилась для торжественного шествия.

Рюдигер кивнул.

— Но мы еще увидимся, — пообещал он. — Я состою в свите французского принца. И я буду сражаться за него на турнире.

Лицо Авраама прояснилось.

— Чудесно, вот Мири обрадуется! Она практически никого из рыцарей здесь не знает, что затрудняет составление гороскопа. Ведь граф желает знать, стоит ли ему принимать участие в турнире или нет. Если бы ты немного нам помог…

Рюдигер закатил глаза.

— Разве ему не достаточно всего лишь значимой реликвии в качестве талисмана? — поддразнил он старого друга. — Мне припоминается копье святого Георгия…

Рыцарь поспешно направился к собору, в то время как Авраам стоял на месте, улыбаясь. Оруженосец озадаченно посмотрел на него.

— А что было с копьем святого Георгия? — полюбопытствовал он.

Авраам положил руку юноше на плечо.

— Пойдем-ка в какой-нибудь трактир и выпьем по кубку за здравие нового короля, — предложил «мавр». — Он якобы умеет читать, и ему больше по душе слагать стихи, чем уничтожать евреев и мавров. Потом ты мне расскажешь, кто, по твоему мнению, выиграет завтра поединок, а я поведаю тебе о копье святого Георгия…