Медовый месяц - Эми Дженкинс Страница 14

Черил смеется, но я знаю, что это ничуть не кажется ей смешным. Дело в том, что она всей душой верит, будто бы я в любой момент могу сбежать с Мадонной. Что Мадонна счастлива будет провести время с таким типом, как я.

– Ты встретишься с Мадонной для съемки ролика? – спрашивает Черил.

Как я говорил, она не глупа, просто иногда не соображает, где находится. Как будто до половины прочитала книгу, и ее так захватило все то, что там случилось и еще может случиться, что она совершенно забыла, на какой странице читает.

– Нет, – говорю я. – Я не встречаюсь с Мадонной для ролика про эпиляцию.

– Нам нужно работать, детка, – говорит Том, – позвони позже.

Он прерывает связь и бормочет под нос: «Черт возьми!»

Я задумываюсь, не попросить ли его попридержать язык, когда дело касается Черил, но ее звонок и впрямь не назовешь деловым и даже похожим на деловой.

– Опекает тебя, словно матушка, – говорит Том и вдруг кричит: – Тормози! Тормози!

Мы проехали всего пару сотен ярдов по Сансету.

– Выйдем, – говорит Том. – Тут в одном баре можно неплохо выпить.

Мы заходим в бар.

– Дело в том, – говорит он, энергично помешивая свою «Маргариту», – что когда имеешь дело с парнем вроде тебя, то все до поры до времени идет совершенно замечательно. – Он горбится и изображает, как мы совершенно счастливо шаркаем вместе. – А потом – бац! Получаешь удар неизвестно от кого и летишь вверх тормашками. Тебя нет. И знаешь, когда это случается, можешь быть уверен только в одном: во всем виновата твоя мамаша.

– Черил и моя мать совсем не похожи, – спокойно говорю я.

Когда Том начинает нести подобное, лучше не добавлять в разговор излишней энергии.

– Не уверен, что у Черил задница столетия, если ты понимаешь, о чем я, – продолжает он как ни в чем не бывало. – При всем уважении к ее попке – очень даже миленькая, – таких попок миллион. Почему эта? Вот в чем вопрос. Почему? Все дело в твоей мамаше, парень, – да ты пей, пей.

Он печально смотрит в свою «Маргариту» – ему явно не хватает собутыльника. Том одиноко пьет сам. Он не задница. Черт с ним, я не собираюсь его защищать, но он не задница, поверь мне.

Я поднимаю голову и вижу, что к бару подходит Тигровая Лилия. Мы встречаемся глазами. Бар переполнен – я думал, заведение в упадке, но сегодня народу здесь довольно густо. Том замечает выражение моего лица, когда я опускаю взгляд и пытаюсь думать о чем-то нейтральном: йогурт, йогурт, йогурт… – но поздно, он прочел мои мысли! Том резко оборачивается и засекает Тигровую Лилию.

Его великодушие врубается на совершенно новую передачу. Он подводит девушку – и ее друга – к столику, усаживает и угощает диетической кока-колой. И сообщает Тигровой Лилии, что она принята на работу.

Та отвечает:

– Ясное дело, – а потом спрашивает Тома: – А почему вы такая задница?

Он обожает такие разговоры.

Я тоже, если честно. Мне нравится, что она такая лихая, такая независимая и холодная как лед. И непростая. Похоже, пройдет немало времени, прежде чем поймешь ее. Том отводит на это полчаса. Смешит ее. Я пытаюсь понять, нет ли в ее случайном появлении здесь какого-то смысла. Надо было разобраться с этим еще на просмотре, но теперь, черт возьми, она здесь, в баре. И я изо всех сил делаю вид, что не попался на удочку, другой конец которой держит Тигровая Лилия. Не очень удачно.

Пока ее дружок что-то шепчет Тому на ухо, я смотрю на Тигровую Лилию и улыбаюсь ей заговорщицкой улыбкой.

Она наклоняется через стол и говорит:

– Я не свободна, – и показывает свое кольцо.

Говорит, что на кинопробы его не надевает. Потом снова улыбается и спрашивает, не нюхнуть ли нам «дорожку» на пару.

– Почему я? – спрашиваю я с жалким видом.

– Рыбак рыбака видит издалека.

– Прошу вас пообещать мне, что будете за собой следить, – говорю я.

Она удивлена. Даже ее это ошарашило.

– Что? – переспрашивает она.

– Я знаю, вы очень красивы и все такое, но не надо губить себя этим.

– Хорошо, – смеется она.

– Простите, если обидел, – проговорил я.

– Вы мне нравитесь.

– И вы мне тоже, – ответил я. И вышел.

Я вышел и сразу же позвонил по мобильнику отцу Черил и попросил руки его дочери. Он сказал, что перезвонит, как только закончится деловой обед.

Я сел в машину и направился к «Буржуйской свинье». Так я прозвал не папашу Черил, а одно кафе в Венисе. Где сейчас и нахожусь – среди претендентов, колотящих по клавиатуре и лакающих свой кофе. У них здесь на столах электрические розетки. Лос-Анджелес.

А вот и сам Президент.

Будь здорова.

Алекс.

От: alexlyell@hotmail.com

Кому: honeypot@webweweave.со. uk

Тема: Привет

Дата: 12 апреля, 10.23

Хани,

я дома.

Мой дом – это квартира с бассейном в Западном Голливуде.

А Президент – так я называю папашу Черил – он действительно президент, хотя это мало что говорит: Лос-Анджелес кишит президентами. От них здесь не протолкнуться.

Он сказал, что я могу на ней жениться. Конечно, немного странно – сначала спрашивать папашу, но я хорошо знаю эту семью, и, поверь, он нужен мне на борту.

Надо отдать ему должное, Президент не колебался. Только вздохнул. Попросил хорошо с ней обращаться. Сказал, что я достойный парень и все такое. Потом быстро переключился: «Алекс! Расскажи что-нибудь новенькое!» – как люди говорят, когда им уже нечего сказать.

Не знаю, почему президент студии спрашивает у меня о новеньком? Я холоден, как ведьмина титька. Наверное, просто старается быть любезным.

Я сказал ему, что мы с Томом хотим сделать ремейк «Читти-читти банг-банг» [22]для нынешних детей. Он спросил, а не был ли таким ремейком фильм «Назад в будущее». И все же я кое-чем его заинтересовал – автомобилем в качестве космической ракеты. Он порекомендовал мне прочесть книгу «Как написать киносценарий за 21 день». Черт возьми!

Уже вечер, скоро придет Черил.

Никогда не думал, что закончу на Черил. Но все шло именно к этому.

Я отказался от опасностей жизни – ты, возможно, сделала то же самое. Если бы сегодня я оказался рядом с тобой в ресторане, прекрасная незнакомка, я бы отвернулся. Но по-прежнему остается мысль, что должно быть что-то больше, что-то громче, что-то ярче, чем эта едва мелькнувшая возможность. Возможно, это была ОНА, но взглянешь снова – и ЕЕ нет. И потому все время мои ноги ведут меня к Черил, возвращают к Черил. Черил – это моя установка по умолчанию.