Антракт - Мейвис Чик Страница 14

— Вы не знаете, кто еще будет там? — спросила я.

Джеральдина рассмеялась, отошла от цветущего, будто окутанного розовым туманом, куста и поставила на стол садовую корзинку.

— Думаю, Вера сама еще не знает этого. Дорогой, принеси нам чаю. — Устроившись на стуле, она подняла соломенную шляпу с лица Фреда. — Пока ты не уснул и не начал храпеть.

Фред отправился в дом.

— Надеюсь, он не станет добавлять в чай ничего крепкого. Джоан, скажу тебе честно: Фред не может оставить в покое эти ужасные бутылки. — Она кинула выразительный взгляд на растения в кадках, на клематис, который рос поблизости, и, выдержав великолепную паузу, с экспрессией талантливой комедийной актрисы добавила: — Думаю, все они в порядке только потому, что я поливаю их приготовленным мужем пойлом.

Я рассмеялась.

— Так приятно снова видеть тебя счастливой, — улыбнулась она. — О чем мы говорили? Ах да, о доме Веры. Обычно там гостят один или два писателя и кто-нибудь, играющий на фортепиано. Molto importa [9]для романтических бесед перед ужином у канала.

— Звучит замечательно.

— Так и есть. Ей всегда удается окружить себя интересными людьми.

— Вам, должно быть, это очень льстит…

— Почему?

— Вы бываете там часто.

Джеральдина улыбнулась и похлопала меня по руке.

— Очень мило, что ты такого мнения, дорогая, но на ее вилле мы с Фредом сейчас как предметы мебели. Удобные, полезные и совсем нетребовательные.

— Что-то вы не очень себя цените.

— Приезжай и увидишь все своими глазами, — весело парировала она.

— А кто еще едет?

— Пара актеров. Ты, возможно, слышала о Финбаре Флинне?

Я покачала головой, это имя ни о чем мне не говорило.

— Он не сын актера Эррола Флинна?

Джеральдина слегка улыбнулась:

— Э-э, ну, не совсем… Нет, он только что закончил играть на Бродвее в пьесе «Царь Эдип», ее очень хорошо принимали. Будет он и еще один актер, думаю, его друг — Ричард Дин. Но тот больше снимается для телевидения. Ты узнаешь его в лицо. — Она подмигнула. — Конечно, если поедешь.

— Как в романе Скотта Фицджералда.

— Так и есть, все очень похоже. Масса романтики, таинственных подводных течений, ревности, конфликтов — слегка напоминает роскошную жизнь поколения «века джаза» [10]. — Она специально произносила все это в театральной манере — дразнила меня.

— А что собой представляет Вера?

— О, Вера… Наша давняя подруга. В свое время была очень хорошей певицей, правда, родом из Бирмингема, но ей удалось справиться с этим недостатком. В Италии она познакомилась со скульптором Паоло Ферранте и вышла за него замуж. А через три года он умер.

— Как жаль. — Я действительно так думала.

Джеральдина откинула голову, увенчанную шляпкой, и расхохоталась:

— Когда они поженились, ей было двадцать пять, а ему восемьдесят один. В таких обстоятельствах три года — большая удача. — Должно быть, она заметила, что ее слова шокировали меня, поэтому продолжила: — Не нужно думать, что это был безнравственный поступок. Паоло умер необыкновенно счастливым, наслаждаясь мыслью о том, что траур по нему будет носить молодая красавица жена. Это было более двадцати лет назад. С тех пор она так и не вышла замуж.

— Бедняжка, — вставила я.

— Ничего подобного. Вера предусмотрительно хотела сохранить для себя все, что унаследовала. У нее замечательная жизнь. Сама убедишься. Поедешь?

Я уже собиралась сказать, что ничто не сможет этому помешать, но в этот момент Фред, вышедший на заднее крыльцо, окликнул меня:

— Джоан, кажется, к тебе пришли. По-моему, я слышу звонок.

Мы прислушались. И точно — знойный воздух донес до нас слабый звук звонка.

— Извините. Пожалуй, мне стоит открыть дверь. Не представляю, кто бы это мог быть. — Я пожала плечами.

— Если хочешь, приходите вместе к нам на чай…

— Нет, не думаю, что это кто-то из друзей… Я отделаюсь от визитера и сразу же вернусь.

Мне пришло в голову, что это какой-нибудь торговый агент или — такая мысль тоже промелькнула — Робин Карстоун. В любом случае я не собиралась задерживаться.

Я протиснулась через проем в изгороди и повторила через плечо, что вернусь через минуту. Фред поставил на стол поднос с чашками и огромный серебряный чайник, похожий на богато украшенный самовар, — подарок одного из пациентов. Я снова подумала, что сцена напоминает мне Чехова: солнечный свет, цветы и кусты на заднем плане; эта чета — они мечтают о летнем отдыхе и ждут меня у стола. Я по-прежнему думала об Италии, Венеции и соблазнительной перспективе поездки, когда из яркого и жаркого солнечного дня шагнула в сумрак и прохладу дома.