Свадебный подарок - Салли Карлин Страница 14

Ответа не последовало. Ник прижался ухом к двери. Снова то же жужжание. Даже если бы у нее был миксер, за это время она бы успела взбить порций пять. И на сушку волос столько времени не потребовалось бы. А что если она уронила фен в ванну и теперь лежит без сознания или еще того хуже?.. Да, воображение у него — позавидуешь. Фен бы закоротило, и он выключился бы. Или не выключился бы?

И все равно, почему он должен волноваться за нее? Она только клиент. Но, несмотря на это, он очень волновался. И если бы вместо Энелайз был кто-то другой, Ник бы тоже волновался. Особенно если к этому «кому-то» неприятности сами липнут.

Ник еще раз постучал:

— Энелайз, если вы сейчас же не откроете, я войду сам!

Порывшись в бумажнике, Ник достал кредитную карточку и, просунув ее в щель между дверью и косяком, открыл несложный замок. Энелайз не единственная, кто может обходиться без ключей.

— Энелайз, — позвал он, распахивая дверь. Она стояла в глубине комнаты, спиной к нему. На ней не было ничего, кроме бирюзовых трусиков и лифчика. Сверкающие волосы рассыпались по плечам. Картина была настолько захватывающей, живой и прекрасной, что некоторое время Ник стоял неподвижно и жадно вглядывался.

Энелайз увидела его отражение в зеркале и обернулась.

— Простите, — пробормотал он, хотя она, скорее всего, не услышала это из-за шума фена. Ник вышел на улицу, закрыв за собой дверь.

Прислонившись к облупившейся стене, он безуспешно пытался прийти в себя и начать ровно дышать.

А что, собственно, он увидел? Женщина в нижнем белье, только и всего. Но именно эта женщина останется в его памяти надолго.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась Энелайз в бирюзовой блузке и шортах цвета хаки, которые были на ней в первый день. Каждый мускул его тела напрягся. Он ждал ее праведного гнева за вторжение.

— Доброе утро. — Она говорила как ни в чем не бывало. — Вы постучали, а я не услышала? Простите. Я просто пыталась высушить шорты. Другой одежды у меня с собой нет, поэтому вечером я их выстирала, а они за ночь не успели высохнуть. Швы и сейчас еще влажные. Но сегодня жарко, так что на мне все должно досохнуть.

Ник испытал невероятное облегчение, снова услышав, как она тараторит. Теперь можно вернуть их отношения в прежнее русло. Она тараторит, а он раздражается. Правда, волноваться за нее было гораздо легче, чем вспоминать застывшую в памяти картинку, где на ней нет ничего, кроме бирюзового белья.

Хотя надо отдать ей должное: дочь состоятельных родителей собственноручно выстирала одежду.

— Вы готовы пойти поискать завтрак?

— Да, конечно, только сумку возьму.

— Вас жуки не расстроили? — спросил Ник, надеясь, что она сейчас пожалуется, вспомнит о собственной слабости.

— Жуки? — Она снова появилась на пороге с сумкой через плечо.

Он заметил, как по выцветшему коврику пополз очередной таракан.

— Тараканы. В старых зданиях их всегда полно. И здесь тоже.

— Ах, тараканы. Они вовсе не жуки. — Закрыв дверь, она посмотрела на Ника. — Это заблуждение большинства людей. Жуки — это отряд жесткокрылых, к нему относятся всевозможные клопы, божьи коровки, мучнистые червецы и так далее. А тараканы — это отряд Blattaria или Blattodea. To, что они переносят различные заболевания, не доказано, кусаться они не могут, зато являются важным звеном пищевой цепочки и играют определенную роль в процессах разложения, например в лесах и других местах.

— Что?

Господи Иисусе! Она говорит как профессор с университетской кафедры.

— Откуда вы это знаете?

— Я энтомолог. Ну, была бы энтомологом, если бы решила уехать из дома в Даллас или Хьюстон. Но в Брайер-Крик интереса к изучению насекомых никто не испытывает, так что я работаю в библиотеке. Я попутно изучала библиотечное дело.

Энелайз — ученый. Энтомолог. Библиотекарь.

— Родители не разрешат вам уехать. Взглянув на девушку, Ник заметил, что она чуть не плачет:

— Разрешат, но я просто не могу заставлять их так волноваться. Когда я была в колледже, мама каждый день звонила. Она просто не переживет, если я уеду. Она очень меня любит. И папа. Они лучшие родители в мире, и их спокойствие для меня дороже, чем возможность быть энтомологом.

Энелайз быстрым шагом направилась к машине.

С каждой минутой Нику становилось все трудней сохранять дистанцию по отношению к Энелайз. Если вдруг сегодня не удастся найти для нее самолет, он довезет ее до Миннеаполиса и там посадит на коммерческий рейс. И если он потеряет на этом так много времени, что не успеет закончить расследование до ее свадьбы, то это ее проблемы. И только ее. Нужно было раньше думать, перед тем, как сломя голову нестись в Вайоминг и мешать ему на каждом шагу.

Энелайз повернулась к нему, насмешливо склонив голову, и Ник вдруг осознал, что уже несколько минут стоит перед машиной, а она ждет, пока он откроет дверцу.

— Вы ключи потеряли? Нужно взломать замок? — Энелайз улыбнулась своей очаровательной улыбкой, и он снова почувствовал, что теряет самообладание.

Ник показал ей темную ладонь:

— Когда это исчезнет?

Она подошла ближе и взяла его руку в свою.

— Через два или три дня. Или через четыре. Ее голос, казалось, доносится издалека. Ник практически ничего не слышал из-за гула в ушах, появившегося от ее мягкого, гипнотизирующего прикосновения.

— Если вас это утешит, то у меня ладони такие же.

Она продемонстрировала ему свои ладошки, и ему вдруг неудержимо захотелось рассмеяться. Рассмеяться и поцеловать ее руки, мягкое прикосновение которых он все еще ощущал.

Сидя на высоком табурете у барной стойки небольшого ресторанчика в центре города Ванитка, Энелайз наблюдала за Ником, который стоял в телефонной будке в противоположном конце зала. Энелайз не могла слышать его слов, да ей это было и не нужно. Он стоял к ней спиной, так что она могла свободно любоваться его сильными, мускулистыми плечами под выцветшей джинсовкой. Ник может добиться чего угодно, так что наверняка сумеет найти возможность отправить ее назад в Техас.

Да и ей самой сейчас ничего так не хотелось, как оказаться наконец дома, насладиться спокойствием, исходившим от ее родителей, полностью отдаться замечательным, теплым отношениям с Лукасом. Хотя мысль о Брайер-Крик почему-то не принесла обычного умиротворения, Энелайз была уверена, что там ей в любом случае будет лучше, чем здесь.

Ей все еще не верилось, что она выдала Нику всю эту гору сведений о тараканах. Хотела произвести впечатление. Сейчас она чувствовала себя такой униженной, особенно когда вспоминала, как он вошел в ее комнату, когда на ней не было ничего, кроме белья. И что самое ужасное — тогда она совсем не желала бежать и прятаться. Напротив, ей хотелось выпрямиться, расправить плечи, втянуть живот, сделать все, чтобы быть в его глазах привлекательной.