В постели с врагом - Джейн Харри Страница 14

С трудом переведя дух, Лилиан поспешила в гостиную и поспешно уселась в кресло, уступив гостю софу.

— Знаешь, я понемногу привыкаю к твоей девственно-непорочной келье, — усмехнулся Гийом, ставя поднос на стол. — Вот только удивляюсь, что нигде нет фотографий ни этого твоего Эжена, ни родителей. Может, ты сирота и прошлое твое столь же безлико, как стены этой комнаты?

— Чепуха какая! — холодно отрезала она, — У меня полным-полно семейных фотографий, просто я храню их в альбоме. Терпеть не могу замусоривать квартиру.

— Вот, значит, как ты воспринимаешь фотографии своего обожаемого возлюбленного? — насмешливо изогнул бровь Гийом.

— Я вовсе не это имела в виду, — Лилиан нервно забарабанила пальцами по столу. — Вы нарочно перевираете каждое мое слово.

— Напротив, пытаюсь докопаться до их скрытого смысла. — Гийом помолчал и с особым выражением добавил: — Пытаюсь понять, что ты такое.

— Не трудитесь понапрасну, — посоветовала Лилиан. — Наше знакомство долго не продлится.

— Увы, мне, — вздохнул гость. — Но ведь вечер еще не закончился. Отчего бы мне не воспользоваться случаем и не пофантазировать?

— Зря только время потратите. — Стараясь унять нервную дрожь в пальцах, Лилиан разлила кофе по чашкам.

— Мое время принадлежит мне. И я волен распоряжаться им, как мне вздумается. — Гийом выдержал небольшую паузу. — Ну что, ты покажешь мне семейный альбом? Просто чтобы доказать, что он действительно существует?

Мгновение поколебавшись, молодая женщина неохотно встала, открыла один из встроенных шкафов и извлекла оттуда тяжелый, переплетенный в кожу фолиант.

— Вот, смотрите. Мне скрывать нечего, — она натянуто улыбнулась. — История моей жизни в одном томе.

Гийом принялся медленно перелистывать страницы, при этом лицо его напоминало каменную маску. Лилиан, прихлебывая обжигающе горячий кофе, искоса наблюдала за ним, делая вид, будто ей все равно.

— А твои родители живы? — как бы между прочим осведомился гость.

— Отец умер несколько лет назад, — тихо ответила Лилиан. — А мать второй раз вышла замуж — за вдовца, с дочерью от первого брака примерно моих лет.

— Ага! Это и есть мама несносной сопливки, — догадался Гийом. — Ты ее поэтому не любишь?

— У меня нет ни малейших причин ее не любить, — пожала плечами Лилиан. — Просто у нас с ней мало общего, вот и все.

Гийом перевернул очередную страницу — и так и впился взглядом в одну из фотографий.

— А это конечно же Эжен. До чего странно!

— Что странно? — тут же насторожилась молодая женщина.

— А то, что других мужчин я в этом альбоме не вижу. — Голос его звучал ровно и бесстрастно. — Неужели больше никто за тобой не ухаживал, моя Лилиан? Как насчет ошибок молодости? Или ты их все тоже стерла из памяти и замазала побелкой?

— Молодые люди у меня, конечно же, были, — холодно сказала она. — Но ни один из них ничего для меня не значил. Вы довольны?

Гийом вновь вгляделся в фотографию счастливого избранника.

— А Эжен для тебя дороже всех сокровищ мира — точно так же, как и ты для него, верно?

— Разумеется. Но зачем вы задаете столько вопросов?

— Затем, что хочу знать о тебе все, mon amour. Все до мельчайших подробностей.

В горле Лилиан разом пересохло.

— Но никому из нас не дано узнать ближнего своего настолько близко.

— Тогда, возможно, я буду первым.

Гийом захлопнул фотоальбом и положил его на стол. Затем поднялся, снял пиджак, швырнул его на спинку стула и, в два шага преодолев разделяющее их расстояние, завладел руками Лилиан и рывком поднял ее на ноги. Сопротивляться она даже и не пыталась. Сердце ее тревожно билось в груди, в расширенных глазах отражалась паника — и затаенное предвкушение неведомых доселе восторгов.

— А начну я с твоих губ, — пообещал Гийом.

— Нет, — вдруг испугавшись, хрипло выдохнула Лилиан, когда на плечи ей легли сильные руки. — Вы не можете… не имеете права! Вы обещали, что на сегодня я в безопасности.

— Так оно и было, ma belle? — в голосе Гийома звенел смех, но слышались в нем и иные, пугающие нотки. — Однако часы уже пробили полночь. «Сегодня» миновало, наступило «завтра». А насчет «завтра» мы ни о чем не договаривались, — и он мягко добавил: — Ты можешь запретить мне прикасаться к тебе, но от этого я не перестану желать тебя. Это не в моих силах.

Гийом де Монфор наклонил голову — и губы их слились.