Аромат розы - Нэн Райан Страница 14

Сквозь ураган песка три смеющихся путника ехали в нескольких ярдах от высоких ворот ранчо, ведущих к Тьерра дель Соль, но не различали их. Сквозь слепящий песок они не могли различить белую арку с медной вывеской, на которой было вычеканено название ранчо.

У этих огромных ворот верхом на лошади сидел Баррет МакКлэйн. В сопровождении двух своих самых надежных телохранителей он нетерпеливо ожидал приезда своей невесты. Вдруг до него сквозь завывание ветра донеслись звуки веселого переливчатого женского смеха, сопровождаемого низким мужским хохотом. Баррет МакКлэйн сжал зубы, и его карие глаза сузились. Оба всадника, находившихся по сторонам от него, переглянулись поверх головы своего хозяина.

Первое, что увидел Баррет, были развевающиеся светлые волосы. Затем показалась пара юношеских смуглых рук, обвившихся вокруг стройного стана Анжи. Желваки задвигались на его опаленных солнцем скулах. Повозка остановилась напротив трех всадников, и Джоз Родригес быстро отодвинулся от смеющейся Анжи. Но было поздно.

Проглотив резкие слова, которые он так хотел выплеснуть на зарвавшегося мексиканского мальчишку, Баррет поднял правую руку и жестом велел Педро следовать за ним на гасиенду. Бросив быстрый взгляд на очаровательную бледную красавицу, Баррет пришпорил лошадь. Возбуждение сменилось гневом, но он старался сдерживаться, лишь сказал себе, что займется этой обнаглевшей парочкой попозже. Анжи Уэбстер он возьмет в жены и уложит в постель. Джоза Родригеса он выпорет за его оскорбительное поведение. Мысли о том, что он сделает с молодыми девушкой и юношей, наполнили МакКлейна трепетным ожиданием. Он почувствовал громадное удовлетворение. Словно читая его мысли, два телохранителя, едущие рядом, Аза Гранжер справа и Панч Добсон слева, предчувствовали то же самое. Старик хочет, чтобы молодой Джоз был наказан за то, что обнял девушку. Если такой невинный жест мог повлечь за собой суровое наказание, что же им придется делать, если какой-нибудь вакеро решит всерьез приударить за ней?

Сорокадвухлетний Аза Гранжер, бывший выше ростом и плотнее своего напарника, сказал ему шепотом, кивнув на хозяина:

— Дьявол!

Его слова были подхвачены ветром. И тут же Аза спросил себя, почему счастливый смех девушки не был также унесен ветром. Озноб пробежал по его широкой спине, и Аза почувствовал, что жизнь на Тьерра дель Соль уже никогда не будет такой, как прежде.

Едва только повозка остановилась посреди двора, Джоз соскочил на землю. Думая, что милый юноша, несомненно, поможет ей спуститься, Анжи протянула ему руки. Но тут же пара чужих властных рук обхватила ее узкую талию. Это не были крепкие смуглые руки юного мексиканца. Это были опаленные солнцем руки Баррета МакКлэйна.

Выхватив девушку из повозки, он на мгновение прижал ее к своему крепкому телу. Анжи посмотрела прямо в его карие глаза, которые были в этот миг почти на одном уровне с ее глазами. Коренастый седой человек прокричал ей сквозь бушевавший ветер:

— Добро пожаловать, Анжи, я — Баррет МакКлэйн.

Прежде чем она успела ответить, Баррет взял ее за руку и повел через двор к огромной, сложенной из необожженного кирпича гасиенде. Через несколько секунд они вошли в широкую залу с выложенным из кирпича полом, и Баррет МакКлэйн закрыл тяжелую резную дверь.

Анжи все еще сжимала в руке белый носовой платок Джоза, а его голубая бандана была повязана вокруг ее шеи. Подняв платок, она стала вытирать им свое запачканное лицо.

— Все в порядке, девочка, — сказал Баррет МакКлэйн.

Он снял шляпу и подошел к ней.

— Вас ожидает горячая ванна. — Он внимательно посмотрел на нее изучающим взглядом, и Анжи, оробев, почувствовала себя не в своей тарелке.

— Я… Да, сэр, это было бы прекрасно.

Она опустила глаза под его пронизывающим взглядом. Ожидая, что он скажет вслед за этим, девушка стояла, опустив вниз глаза, тем временем Баррет МакКлэйн жадным взглядом скользил по ее золотым волосам вниз к маленьким ножкам, видневшимся из-под поношенного бело-голубого платья. Его сердце замерло от того, что он увидел.

Даже несмотря на то, что она проехала много миль сквозь песчаный буран, при взгляде на Анжи у него захватило дух. Золотые волосы, плотно уложенные на голове, теперь разметались от ветра, и шелковые пряди вились вокруг маленького очаровательного личика и ниспадали на спину. Ее глаза казались зелеными брызгами из темно-изумрудных морских глубин. Ее слегка вздернутый носик словно манил игриво укусить его, а цветущие мягкие розовые губы заставили мускулы его живота сладко сжаться. Ее строгое поношенное платье не могло скрыть по-женски округлую фигурку, и глаза Баррета МакКлэйна задержались на ее полной груди.

Неохотно он отвел горящий взгляд от округлой юной плоти и спросил с участием:

— Девочка, а где же Джереми, ваш дорогой отец?

Анжи робко подняла на него глаза:

— Папа умер в Галвестоне, мистер МакКлэйн. И я была вынуждена похоронить его там.

Захваченный врасплох, Баррет МакКлэйн сказал:

— Дитя моя, я так сожалею, — и заключил ее в объятия.

Анжи стояла, прижатая к нему, и хотела высвободиться из крепкого объятия этих больших рук. Одна из них скользнула вниз и замерла на спине, привлекая ее все ближе. Испуганное лицо Анжи на мгновение прижалось к щеке Баррета, и она не увидела выражения полного удовольствия на его опаленном солнцем лице; так же, как и он не увидел отвращения, мелькнувшего в ее глазах. Сожалея, что не может держать ее в своих объятиях все время, Баррет неохотно выпустил девушку и твердо сказал:

— Вам пришлось столько перенести, Анжи, моя дорогая. Но теперь вы в безопасности; вы дома. Я буду заботиться о вас здесь, на Тьерра дель Соль. Все ваши волнения уже позади, дитя мое.

Широко открытыми глазами она смотрела на своего покровителя.

— Спасибо, сэр, — пробормотала Анжи и почувствовала некоторое облегчение. Его карие глаза были теплыми и добрыми, хотя рука, которой он все еще сжимал ее руку, была холодна как лед. Анжи он показался старым, но, возможно, это могло бы сделать их отношения более доверительными. Может быть, этот седой джентльмен заменит ей доброго внимательного отца, о котором она всегда мечтала и которого никогда не имела. Возможно, он будет оберегать ее и заботиться о ней, как о дочери, и она будет заботиться о нем, читать ему тихими вечерами, уважать его и даже любить, как если бы он был ее настоящим отцом.

Взяв девушку за руку, Баррет отвлек ее от этих мыслей:

— Вы должны познакомиться с моей свояченицей, Анжи. Она ждет нас.

Он взял ее под руку, и Анжи, почти бессознательно, захотелось высвободиться. Но вместо этого ее пальцы сомкнулись в его руке, и она последовала за ним через высокую дверную арку в большую пышно убранную комнату. Такими толстыми были кирпичные стены гасиенды, так плотно закрыты оконные ставни и двери, что Анжи уже не слышала больше вой ветра. Восхищенная радующей глаз комнатой с высоким потолком и массивной добротной мебелью, Анжи внимательно рассматривала обстановку. Только сейчас ей пришла в голову мысль, что Баррет МакКлэйн, который вел ее по своему дому в гостиную, был очень богатым человеком.