Люблю, убью, умру - Татьяна Тронина Страница 14

— Да брось ты! — отмахнулся он. — Это все она виновата. Хоть и не говорят о мертвых плохо, но она мне всю жизнь сломала. Кто я? Жалкий слесарь при ЖЭКе, живу от чекушки до пол-литры… А мог бы быть непьющим, с образованием, с семьей и детьми. Может быть, директором какой-нибудь фирмы. Эх, да что говорить…

— Дайте закурить, — попросила я. Он подвинул мне пачку «Беломора».

На душе было тяжело и муторно, словно меня заставили наблюдать за смертной казнью. «Права была Аглая, тысячу раз права… Не надо было мне сюда приходить!»

И я ушла.

Через полчаса после того, как я вернулась домой, появился Саша. С неизменной розой в руках.

— Душа моя, весь день я ждал момента, когда увижу тебя… Боже мой, что это за запах? Такое впечатление, будто ты пила водку и курила «Беломор»!

— Так оно и было, — вздохнула я. — Пила и курила, да еще в компании слесаря из ЖЭКа.

Саша молчал минуту, а потом вдруг улыбнулся так светло, что и у меня на душе стало светлее, и сказал легкомысленным голосом:

— А что, всякое бывает в жизни!

Он был так мил и так далек от всей той грязи, которая, к сожалению, присутствует в нашей жизни, что я не стала рассказывать ему о сегодняшнем происшествии. Наврала какую-то ерунду — благо фантазией меня бог не обделил.

На следующее утро, когда история с Аркадием Елисеевичем уже не казалась мне столь трагической, Саша сказал:

— Вот что… Когда ты придешь к нам в клуб? Я уже всем про тебя рассказал… Тебе будет заказан отдельный столик. И ты ведь еще ни разу не слышала, как я пою. Конечно, если тебе интереснее пить водку со слесарями…

— Хорошо, приду, — неуверенно ответила я. — Так ты говоришь, «Дель Арт»? Может быть, немного расскажешь о том, что меня там ожидает?

— Ни за что на свете! Вот придешь и сама увидишь.

Наверное, моя теперешняя боязнь ресторанов шла из прошлого. Был в моей жизни период, когда меня довольно часто водили в подобные заведения. Правда, каждый такой поход превращался в пытку. «Послушай, в этот кабак нельзя надевать вечернее платье — туда хватит и джинсов… Лис, ты сошла с ума — сейчас же сними этот балахон и надень платье для коктейлей — мы идем в очень стильное заведение, я буду в смокинге… Вот тебе деньги — сбегай в салон и попроси быстренько сделать себе прическу. Что-нибудь строгое, классическое… Лис, сейчас же сними эти серьги — это совсем не твой стиль… Лис, мы приглашены на новогодний маскарад — немедленно по магазинам, надо найти костюм и маску. Знаешь, я видел на карнавале в Венеции… Говоришь, тебе трудно дышать? Но, милая Лис, не капризничай — тебе так идет этот корсет! Талия — сорок сантиметров, какой восторг! Ну ладно, можешь немного ослабить шнуровку… Ты — моя Коломбина, Лис!»

А я и забыла, что в прошлой жизни я называлась претенциозным именем Лис, производным от Елизаветы, и меня заставляли вести скучную светскую жизнь. Тот, прошлый, определял беготню по презентациям, коктейлям, приемам именно «светской жизнью», хотя по мне это были обычные тусовки, где всякий хотел выпендриться.

Лис давно умерла. Лис с ее рыжими кудрями, оранжевой помадой и черными ресницами… Родилась Лиза с короткой стрижкой и почти не тронутым косметикой лицом.

— Послушай, мне, наверное, как-нибудь особенно одеться, да? — промямлила я. — Ну, и потом, я не знаю, успею ли я забежать в парикмахерскую…

Саша посмотрел на меня с удивлением:

— Нет, ничего не надо. Приходи, как тебе удобно… Сегодня, да?

— Хорошо, сегодня.

Но после института я все равно забежала домой. Не знаю почему, но меня вдруг взволновал вопрос, понравлюсь ли я Сашиным друзьям. Неужели покойная Лис решила вернуться?

— Что-нибудь скромненькое и со вкусом… — пробормотала я, рывком открывая платяной шкаф. Нет, длинное вечернее платье не годится — хотя бы потому, что отправлюсь я в Сашин клуб на своих двоих. Можно, конечно, поймать такси, но в час пик есть вероятность надолго застрять в пробках — в том районе, в центре, они не редкость, это я хорошо знала. Так что придется воспользоваться метро, родным московским метро, которое всегда выручало… — Тогда, может быть, вот это?

Брючный костюм темно-синего цвета с тонким белым кантом по горловине и рукавам. Довольно широкий, он все же не казался мешковатым, а кроме того, мне нравился состав ткани: шелк и вискоза — сочетание, приятное для кожи. Я оделась в костюм, и его скользящая прохлада сразу меня успокоила.

Тонкая нитка искусственного жемчуга, две жемчужные сережки в ушах — надо же было себя как-то украсить. А с прической я решила особо не мудрствовать — вылила на голову пузырек геля и взлохматила волосы. Получилось неожиданно хорошо — этакий небрежный беспорядок, как будто я вымыла голову и забыла причесаться…

Плащ, зонтик под мышку, словно огромный градусник… На улице было уже совсем темно, когда я выбежала из дома. Я ловила свое отражение в сверкающих витринах — хорошенькая девушка, которая спешит на свидание. Сто лет я не была на свиданиях…

В переулках Солянки я сначала немного запуталась, а потом как-то сразу наткнулась на вывеску — «Дель Арт». Клоун в белом балахоне, больше похожий на Каспера-привидение, подмигнул мне неоновым глазом. Коломбина бежит на свидание к Пьеро…

Швейцар распахнул передо мной стеклянную дверь, и я оказалась в мраморном вестибюле.

— Добрый вечер! — вышел навстречу гардеробщик, пожилой мужчина в фуражке. — Вам заказано?

— Кажется…

— А то у нас сегодня полный аншлаг, все столики заняты… — вежливо произнес он, принимая у меня плащ и зонтик.

— Я к Александру Фадеевичу.

— К кому? — поднял брови гардеробщик.

— Он поет у вас, — растерянно произнесла я. Может быть, я не туда попала и на этом московском холме есть еще один клуб «Дель Арт»?

— Господи, так вы к Саше! — страшно обрадовался гардеробщик. — Ну как же, как же… Вы к нашему Саше!

Он заглянул в соседнюю дверь и позвал кого-то. К нам вышел представительный мужчина в шикарном костюме, судя по всему — метрдотель.

— Елизавета… ох, к сожалению, Саша забыл сказать мне ваше отчество… — с исключительной любезностью заговорил он.

— Можно без отчества.

— Да, столь юному существу совсем не нужно отчества! Меня зовут Альберт, и это отнюдь не псевдоним…

Важный метрдотель понес какую-то, говоря языком моих студентов, пургу, расшаркиваясь и улыбаясь, а сам буравил меня любопытным взглядом. «Юное существо» терпеливо его слушало.

— А теперь позвольте вас препроводить… Саша скоро будет.

Альберт повел меня по полутемным запутанным коридорам. Мягкий ковер стелился под ногами, гася все звуки. Мы прошли мимо бильярдной, потом мимо еще какого-то помещения, где развлекалась шумная компания, и наконец оказались в большом зале. С одной стороны возле стены располагалась роскошная барная стойка, с другой — пустая сцена, где лучом прожектора был освещен круглый черный рояль. Между ними стояли столики — и действительно не было свободных, кроме одного — как раз возле сцены. Из динамиков доносилась ленивая мелодия танго, в зале негромко шелестели голоса, кто-то заразительно смеялся…