Знак розы - Лейла Мичем Страница 14

— Ты всегда осуждал меня, правда? — спросила Мэри, сама удивившись столь неожиданному вопросу.

Густые светлые брови Перси удивленно поползли на лоб.

— «Осуждал» - не самое подходящее слово.

— В таком случае, недолюбливалменя. — Мэри затаила дыхание, ожидая подтверждения.

— И это не так.

— Тогда какое же слово я должна употребить?

Ее щеки пылали, но она твердо вознамерилась узнать, как он к ней относится. А потом он может убираться к дьяволу, и ее больше не будет интересовать его мнение.

Но не успел Перси открыть рот, как в комнату вошел Майлз, за которым по пятам следовал Олли.

— Вот ты где! — воскликнул брат, и на мгновение Мэри обрадовалась, подумав, что он искал ее. Но нет, ему нужен лишь Перси, поняла она, когда Майлз, не обращая на нее внимания, обратился к другу: — Я не знал, ушел ты или нет. Останешься на ужин? Еды полно, но Сасси хочет знать наверняка.

— Я не останусь, — произнес Олли, глядя на Мэри так, словно сожалел о своем решении.

Он ласково улыбнулся ей, и она ответила ему таким же движением губ.

— Боюсь, что я тоже не смогу, — сказал Перси. — К нам придут гости, и мать рассчитывает, что я сыграю роль хозяина дома.

— Кто они такие? — полюбопытствовал Майлз.

Дочь маминой подруги, с которой она жила в одной комнате, когда они учились в Беллингтон-холле, и ее отец. Девчонка собирается этой осенью поступать в пансион. Ее мать умерла, и они намерены узнать о школе побольше.

По крайней мере, именно под этим предлогом папаша прихватил девицу с собой, — заметил Олли, многозначительно подмигнув Майлзу.

Ну, папаша, по-видимому, из тех, кто всегда руководствуется скрытыми мотивами, и моя мать думает, что их визит - всего лишь предлог, — признался Перси. — Но разве каждая мать не считает, что все девушки вынашивают тайные планы в отношении ее сына?

«Нет, есть одна девушка, насчет которой Беатрисе не стоит беспокоиться», — подумала Мэри, ощутив укол ревности. Она нарочно повернулась к Олли и положила ладонь ему на рукав.

— Олли, ты уверен, что не хочешь остаться? Твое общество не помешает нам сегодня вечером.

— Я бы с удовольствием, крошка Мэри, но я помогаю отцу составлять инвентарную опись в магазине. Может, завтра вечером, если твое предложение останется в силе.

— Для тебя оно всегда остается в силе, Олли.

Если Перси и заметил, что его исключили из списка желанных гостей, то не подал виду. Вместо этого он улыбнулся Мэри своей знаменитой улыбкой.

— Договорим как-нибудь в другой раз, Цыганочка. Не забывай, на чем мы остановились.

— Постараюсь, хотя ничего не могу обещать, — отозвалась она, ощетинившись при употреблении прозвища, которое, как он прекрасно знал, она ненавидела.

— Ты уж постарайся.

— Эта твоя гостья... как ее зовут и кто она такая? — спросил Майлз, выходя вслед за друзьями из комнаты.

— Люси Джентри. Она довольно мила. О папаше сказать ничего не могу.

Дальнейшего разговора Мэри не услышала, поскольку «мальчики», как их называли в их семьях, вышли на улицу. Из окна гостиной Мэри смотрела, как Олли и Перси шагают вниз по подъездной аллее к своим сверкающим «пирс-эрроу» [5]подаренным в честь окончания университета. В июне Майлз был озадачен и обижен тем, что не обнаружил такого же подарка в конюшне, которую только предстояло переделать в гараж, поскольку у Толиверов еще не было ни одного из новомодных самоходных экипажей. Теперь он понял, почему отец ограничился коллекцией празднично перевязанных энциклопедий, которыми он мог воспользоваться в своей будущей работе.

На Мэри навалилась странная грусть, отчего настроение испортилось окончательно. Она жалела о том, что им с Перси не дали договорить. Сама она не собиралась возвращаться к прерванному разговору, а он, скорее всего, забыл о нем к тому времени, как выехал с подъездной аллеи. Она так никогда и не узнает точного слова, с помощью которого он бы описал свои чувства к ней, хотя догадаться было несложно. Это была жалость - жалость к тому, что она была Толивер, и к тому, что она отнеслась к своему наследству чересчур серьезно. Мэри не могла понять, почему Перси ведет себя столь насмешливо и легкомысленно. В конце концов, он был единственным наследником, призванным защищать и сохранять достояние семьи. Олли, несмотря на свою добродушную веселость, смотрел на возложенную на него ответственность гораздо серьезнее. Но более всего Мэри выводило из себя то, что Перси именовал ее любовь к Сомерсету «одержимостью», поскольку не испытывал такой же привязанности к «Лесозаготовительной компании Уорика».

Что ж, этого вполне можно было ожидать от тех, кто отрекся от своих корней. Уорики и Толиверы прибыли в Техас, намереваясь стать плантаторами, но семья Перси тут же переключилась на лесозаготовки, тогда как Толиверы остались верны своей мечте. Перси рассматривал «Лесозаготовительную компанию Уорика» как способ заработать на жизнь. А она относилась к Сомерсету как к образу жизни.

Удовлетворенная таким разграничением, Мэри направилась в столовую. Брат уже сидел на своем месте. В желтоватом свете керосиновых ламп они молча съели ужин, отстраненные и разобщенные.

«Кто такая эта Люси Джентри?» — думала Мэри, которой кусок не лез в горло. И действительно ли у нее есть планы в отношении Перси, как подозревает его мать?