Дороже золота - Селина Дрейк Страница 14

Отметив все эти детали, Лаура стала всматриваться в лицо незваного гостя, изготовившись, чтобы ловчее обрушить кресло на его голову, как только он приблизится, переступив порог комнаты.

Но наносить удар не пришлось. Она узнала это лицо и поняла, что пришелец тоже следит за ней в зеркало с насмешливой улыбкой.

Кажется, в легких у нее совсем не осталось воздуха, она выдохнула его одним долгим выдохом. Что это — облегчение? Неожиданность? Что-то еще? Лаура не знала.

— Что вы делаете там с креслом над головой, черт возьми? — лениво протянул Джош Керн.

Лаура трясущимися руками опустила кресло, поставила его на пол, покраснев до корней волос и чувствуя себя на редкость глупо.

— Я думала, вы квартирный вор.

Черные брови Керна взлетели вверх.

— Хорошо, что вы не успели стукнуть меня этой штукой по голове. Мне бы не поздоровилось.

— Вам повезло: прежде чем ударить, я захотела удостовериться, что это действительно взломщик.

— Рад, что у вас появилось такое желание, — сказал он нараспев.

Лауре еще предстояло слезть с кресла, на которое она взобралась, ожидая противника. Это нелегко сделать, когда холодные серые глаза следят за каждым движением. Лаура старалась проделать эту операцию со всем достоинством, на какое была способна. К сожалению, напряжение было таково, что она потеряла равновесие и, оступившись, упала, перевернув кресло, которое только что поставила на пол.

Джош Керн действовал молниеносно. Лаура еще только, пошатываясь, сползала на пол, а он уже подхватил ее за талию обеими руками.

Ее напугало это внезапное объятие, лицо у нее вспыхнуло. Близость к этому мужчине дала ей понять, насколько же он выше и сильнее ее, хотя до этого она не казалась себе ни слишком маленькой, ни слабой. Но сейчас она ощутила и то и другое, почувствовала себя совсем маленькой, беспомощной и уязвимой, особенно когда вспомнила, что в целом доме она совершенно одна. И наедине с ним.

— Надо быть поосторожнее, когда вы работаете в одиночестве, — мягко сказал Джош Керн и обвил рукой ее талию.

Будто змея обвивает жертву, подумала Лаура, содрогнувшись. Она попыталась сделать шаг назад, отодвинуться, но вырваться ей не удалось: хватка у нее была железная.

— Я в порядке, пустите меня, — сказала она неуверенно.

— Вы не ударились? — лишь поинтересовался он в ответ, не пожелав освободить се.

Лаура покачала головой. Ее растрепанные золотистые волосы скользнули по его предплечью, она почувствовала исходящий от него запах чистого воздуха, земли, травы. И запах сильного мужчины.

— Вы уверены? Мне показалось, что вы ударились о дверь… Нигде не ушиблись? — Он медленно провел рукой сбоку, словно проверяя прикосновением ее полную грудь, тонкую талию, стройное бедро, ногу, и Лаура почувствовала, как заполыхали странным жаром места, которые он тронул.

Глубоко втянув в себя воздух, она трепещущим голосом пробормотала:

— Мистер Керн, руки уберите подальше. Неужели мне все-таки придется вас ударить?

Он расхохотался во все горло, смех был хриплым, но руку опустил, и Лаура поспешила отойти подальше.

— Как вы попали сюда, мистер Керн? — Теперь она перешла в наступление. — Я заперла за собой парадную дверь — я знаю это. У вас есть ключ? Этого не должно быть, вы не владелец коттеджа, и нечего ходить сюда, когда заблагорассудится.

Керн засунул руки в карманы своих поношенных зеленоватых брюк и безразлично пожал плечами.

— Парадная дверь была открыта. Сегодня очень ветрено, а защелка замка уже изношена. Вам надо было запереть еще и на ключ. Имейте это в виду на будущее.

Говорил он вежливо, но Лаура не поверила ни одному его слову. Она слышала, как щелкнула защелка, когда ее открывали, и непременно заметила бы, если бы под ударом ветра распахнулась дверь. Если бы это вообще случилось.

В голову ей пришло другое объяснение.

— Ключ от коттеджа отдал ваш отец? Так что ли? Или другое — вы нашли его после смерти отца и ходили сюда, когда вздумается?

Такого эффекта от своих слов Лаура не ожидала: лицо Керна стало жестоким, серые глаза загорелись… Она испуганно отступила назад.

— Никогда… Никогда не говорите ни мне, ни кому-либо еще о моем отце, о его личной жизни, — прорычал он сквозь стиснутые зубы, прожигая ее взглядом.

Вот оно что! Оказывается, со смертью отца прошлое для Керна не стало прошлым. Он до сих пор не простил отцу связь с женщиной, жившей в коттедже.

Желая его успокоить, Лаура медленно заговорила:

— Извините, если я нечаянно затронула какое-то больное место, но этот вопрос напрашивался сам собой. Даже если бы дверь и была открыта, вы обязаны были постучать или подать голос. Должно быть, вы видели мою машину перед домом и знали, что я в коттедже.

Наступило молчание. Жестокий оскал на лице Керна постепенно разглаживался.

— Я видел, как вы прислали, — признался он, взглянув на нее сквозь завесу ресниц. — Я как раз работал — складывал стену из камней вон через то поле. — Подойдя к окну, Керн показал рукой. — Вот там.

Лаура тоже посмотрела туда. На краю заросшего пастбища она увидела тачку, полную неотесанных камней; сверху лежали инструменты.

— Во время этой работы я всегда хочу пить. К сожалению, мой термос быстро опустел, — говорил Керн, растягивая слова, — и, увидев вас, я решил сделать перерыв и пройтись сюда, чтобы узнать, настроены ли вы по-добрососедски и не угостите ли чашкой чаю.

Что-то похожее на пальмовую ветвь мира замелькало в воздухе. Лауре оставалось лишь принять ее, и она ее приняла, хотя что-то в этом человеке ее настораживало и заставляло относиться к нему с большим подозрением.

— Конечно, — сказала она небрежно. — Пойдемте вниз, я приготовлю чай.

— Спасибо, — ответил он, не двинувшись с места. — Вы заметили, как здесь душно? Не допускайте, чтобы в доме завелась сырость. Понимаете? Послушайте моего совета — откройте все окна, пусть здесь хорошенько проветрится. — Керн распахнул окно, и свежий апрельский ветерок, ворвавшись в комнату, совершенно растрепал ее шелковистые золотые волосы. — Простите, — сказал Керн, отбрасывая несколько прядей, свесившихся ей на лицо.

И снова то же: прикосновение его прохладных пальцев — и сердце сбивается с привычного ритма, а дыхание становится неровным.

Напуганная собственной реакцией, Лаура резко отвернулась от окна, чтобы уйти, и в этот же миг отвернулся от окна и Керн. Она почти уперлась в него. Ее лицо оказалось в дюйме от груди Керна. Он был без галстука, ворот рубашки был расстегнут глубоко, и Лаура видела его загорелую кожу, путаницу черных волос.

На шее у нее ударил горячий ток крови. Все заслонило непроизвольное кошмарное желание склониться вперед, прижаться ртом к этой бронзовой коже, втянуть в себя аромат его тела. Она не отводила взгляда от его шеи, боковым зрением отмечая внушительную ширину плеч. Тело Лауры вспыхнуло, как соломенный стог.