Разбуди меня - Катерина Лазарева Страница 14

Будто речь не о начале отношений, а о каком-то обыденном пустяке.

Я не отвечаю. Мне совсем не нравится ход моих мыслей. Неужели я уже влюбилась? Так стремительно и ярко?

Почему-то обидно от его равнодушия.

Впрочем, эти чувства быстро стираются — стоит нам подъехать к кафе. Там я не только утоляю голод, но и открываю новую сторону Олега. Он умён. Очень многое знает о городе и его истории. И это действительно интересно слушать.

Скоро сомнения отступают. И есть что-то особенное в том, что теперь я могу не скрывать — касания и поцелуи Олега мне нравятся. И становятся безразличны формальности и заверения в любви — он рядом, и мне хорошо. Вот что главное.

****

К моему дому мы подъезжаем только вечером. После кафе прогулялись, сходили в кино. Я не особо помню, о чём был фильм. Больше врезались в память поглаживания его пальцев по моей руке, шёпот в ухо, мурашки по коже. Я наслаждалась незнакомыми до этих пор удовольствиями. Оказывается, быть в отношениях очень даже здорово.

Олег выходит из машины вместе со мной, вызвавшись проводить до подъезда. Я внутренне рада: не хочется расставаться так сразу. Но внешне ничем не проявляю этого. Несмотря на один из лучших дней в моей жизни, сдерживаюсь в эмоциях. Под стать Олегу.

Что-то мне подсказывает — нельзя открываться по-максимум. Конечно, он поймёт. Но разделит ли?..

Получить ответ на этот вопрос по-настоящему страшно.

К подъезду мы идём, держась за руки. Договариваемся, что завтра Олег заедет за мной, чтобы подвезти до универа.

В какой-то момент боковым зрением замечаю знакомую машину. Богдан возвращается с работы. И паркуется максимально рядом с нами. Оно и логично — он живёт в самом близком ко мне доме.

— Ну, тогда до завтра, — в то же время говорит Олег.

И тут же целует меня, покровительственно прижимая к себе. Я тоже обвиваю его руками, погружаюсь в знакомую негу… Но что-то мешает.

И тут я понимаю. Чувствую — Богдан смотрит на нас.

Почему-то от этого неловко. Всё равно, как если бы родители застукали меня за поцелуем. Я боюсь, что он обо мне подумает. Прошло всего четыре дня с моего пребывания в Москве, а я уже целуюсь с малознакомым парнем.

Что, если Богдан расскажет отцу?..

Одёргиваю себя. Не всё ли равно, что там думает обо мне посторонний человек? Я взрослая и имею право на свои решения. Какими бы они ни были. Пусть даже будут ошибками — это мой путь.

А насчёт отца — разберусь потом. Просто попрошу Богдана молчать. Ведь он должен понимать — ни к чему попросту волновать моих родителей.

Приняв это решение, увереннее отвечаю Олегу. Полностью включаюсь в процесс, погружаюсь в него. Увлекаюсь.

Мы начинаем целоваться как одержимые, сражаясь языками, прикусывая кожу, сплетаясь всё теснее… Мне становится жарко, не хватает дыхания.

Через некоторое время я отстраняюсь, делаю вдох, смотрю на Олега.

Он отвечает мне довольным взглядом и лукавой улыбкой.

— Отлично, — непонятно кому, говорит он.

Это не похоже на обращение — скорее, подтверждение каких-то своих мыслей вслух.

Я не отвечаю — не вижу смысла. К тому же, он скоро уходит, потрепав мне волосы напоследок. Собственнический жест.

Проводив взглядом машину Олега, я оборачиваюсь в сторону Богдана. Его там уже нет.

****

Он принимает вызов почти сразу.

— Алло, — почему-то невнятно, почти едва слышно начинаю я.

Поднимаюсь с дивана и подхожу к окну — так спокойнее. Вечерняя жизнь города расслабляет, снимает непонятное напряжение.

— Добрый вечер. У тебя всё хорошо?

— Ну да. Как у вас?

Ляпнув это, хмурюсь. Понимаю, что веду себя глупо, но ничего не могу с собой поделать. Слишком щекотливая тема…

Богдан усмехается — это слышно. Хорошо хоть так. Это, по крайней мере, выдаёт его миролюбивый настрой.

— Тоже не жалуюсь. Ты ведь не просто так звонишь?

Сразу к делу. Что ж, он прав. Ни к чему тянуть.

Я зачем-то прохожусь по комнате. Вперёд-назад, и ещё раз… А потом снова останавливаюсь у окна.

— Да, вы правы. Вы ведь всё видели, так?

Видимо, мне удаётся успокоиться — вопрос звучит непринуждённо и ровно.

— Если ты имеешь в виду твой поцелуй с каким-то парнем, то да.

Я пытаюсь понять по голосу, как Богдан это воспринимает. Сложно угадать наверняка… Интонация словно неживая, безразличная.

Может, он уже рассказал отцу? Ну нет, это вряд ли. Я позвонила почти сразу. Богдан бы не успел.

— Думаю, моим родителям пока не стоит знать об этом, — наконец, решаюсь. — Они и так слишком беспокоятся обо мне, а у нас с Олегом как-то быстро всё вышло… Мало кто поймёт.

Я вдруг ловлю себя на мысли, что оправдываюсь перед Богданом. Поясняю в первую очередь именно для этого — чтобы он понял.

Зачем?

Хм, наверное, чтобы охотнее пошёл мне навстречу.

— Я и не собирался вмешиваться. Это личное. Ты общаешься с родителями каждый день, ведь так? Если захочешь, сама расскажешь.

Спокойный и уверенный тон Богдана не оставляет сомнений в сказанном. Мне даже становится не по себе. То, что он говорит — само собой разумеющееся. Норма для адекватных и взрослых людей. С чего я вообще запаниковала?

— Просто я не знаю, насколько вас попросили следить за мной, — оправдываюсь, чувствуя себя полной дурой.

Уже сказав это, понимаю, как глупо звучит. Даже прежде чем Богдан терпеливо поясняет:

— Я тебе уже говорил. Я не вмешиваюсь в твою жизнь и в твои дела. Я просто всегда готов помочь — и не более. Всё остальное меня не касается. Максимум, что я говорю твоему отцу — что у тебя всё хорошо. Детали — твоя забота.

— Хорошо, я запомню, — улыбаюсь, пытаясь сгладить неловкость. — Видимо, так увлеклась новой жизнью, что забылась…

— Всё в порядке. По крайней мере, теперь конфликт с однокурсником исчерпан? — поддразнивает Богдан.

— Как вы догадались, что это он? — от удивления я немного повышаю голос.

— Ты не умеешь скрывать эмоции. Даже если тебе кажется, что ты закрыта. Возможно, это даже плюс.

Я машинально вспоминаю сегодняшнюю обиду на равнодушие Олега… Да уж, если он это прочувствовал — это далеко не плюс. Ещё решит, что я от него зависима.

— Смотря в каких ситуациях, — кажется, я говорю это вслух.

Богдан соглашается, и между нами завязывается непринуждённый диалог на эту тему. К счастью, без лишней конкретики. Обо мне больше нет речи. Это успокаивает и помогает расправиться с лишними эмоциями.