Колобков, я тебя съем! - Вера Рэй Страница 14

Лисса

Мне кажется, я становлюсь чрезмерно сентиментальной. Потому что, если честно, мне понравилась наша поездка с Колобком на велосипеде. Меня никогда никто не возил, и я ужасно боялась, что упаду. Но почему-то чувствовала, что нахожусь под надежной защитой. Потому что от Лёни исходила такая энергетика – сильная, крепкая, несломимая.

А потом он сказал то, из-за чего я с огромным трудом смогла сдержать слезы… Впервые за, пожалуй, лет 10. Я плакала в последний раз в период восстановления после того, как горела. Потому что было очень больно, а внутри пустота-пустота-пустота… После того - как отрезало, потому что я запретила когда-нибудь давать волю своим чувствам.

Но Леня сказал нечто такое, отчего мое сердце вдруг необъяснимо забилось чаще.

-А знаешь, я могу тебя научить ездить на велосипеде…

И все… Я больше не смогла сдерживаться. Из моих глаз полились противные слезы, которые я пыталась спрятать от Колобка. Но ветер дул в лицо, и я боялась, что кожа обветрится, поэтому периодически сметала проклятые слезинки ладонью.

Велосипед вдруг затормозил, и Лёня на полном серьезе поинтересовался:

-Лисса, я тебя чем-то обидел? – он не понимал. Я и сама не понимала… Меня столько раз унижали, сравнивая с полом, столько раз с позором выгоняли, насмехались надо мной… Но я все принимала с высоко поднятой головой, каждый новый удар. А тут…

Помню, когда еще ребенком была, соседской девочке купили велосипед. И я с ревностью и завистью смотрела через грязное, обросшее плесенью окно за тем, как ее папа учил ее кататься. А у меня никогда не было велосипеда… А у меня никогда не было отца.

Помани он меня сейчас плюшевым мишкой или обычной конфеткой, я бы, наверное, отреагировала так же… Очень давно никому не было до меня дела. Очень давно никто не делал для меня что-то… Я всегда была сама по себе, принадлежала себе и убедила себя в том, что так должно быть, что мне это нравится.

«Нет! Совсем не нравится» - наконец, позволила сказать своему сердцу, а не голове.

-Ну ты чего? – он развернул меня на себя, обнял со спины, а пальцами аккуратно протер мои щеки. – Лисенок, все хорошо будет, выше нос! – пытался приободрить меня он. Меня никогда не называли так ласково. Только мама во время своих «трезвых дней». С тех пор я всегда так себя называю, когда остаюсь одна… А теперь Лёня.  –Я надеюсь, ты расплакалась не потому, что мы приближаемся к офису?

-Нет… Не знаю, - невнятно буркнула я.

-Да уж… Работоспособность из тебя так и прет! – рассмеялся он, а я рассмеялась в ответ.

Еще с вечера я придумала гнусный план. Думала, что мне удастся проникнуть в дом Колобка уже сегодня, и не придется проводить с ним больше времени. Я найду заветную черную папку и навсегда исчезну из жизни Лёни.

А сейчас даже чуточку грустно стало, что у меня осталось всего два дня. Что-то изменилось во мне… Наверное, я впервые за всю жизнь почувствовала на себе чью-то ласку и заботу, поддержку и защиту. Да, я настолько несчастна, что обычное «Лисенок» стало для меня явным проявлением всего перечисленного выше.

И как-то я сама того не замечая, открылась перед ним. Я настоящая стала выходить наружу, пряча меня искусственную – колючку, которую я создала для защиты от окружающего мира. А от Колобка почему-то не хотелось больше защищаться.

Мы поднимались в офис, вместе… Его на самом деле совершенно не волновали слухи. Похоже, ему как и мне было наплевать на общественное мнение. Я шла следом, совершенно растерянная, чувствовала себя выжатым лимоном, но было как-то легче на душе… Давно надо было поплакать. Девочкам не нужно всегда быть сильными.

В приемной было очень душно. Леонид недовольно тыкал кнопки на кондиционере.

-Похоже, опять накрылся. Уже третий раз за месяц.

-Бывает, - выдохнула я, садясь на стул – свое рабочее место.

-И все? – удивился он. – А где фразочки типа, ты специально хочешь меня здесь сварить. Или… Ты специально выключил кондиционер, чтобы я разделась до гола? – он опять меня рассмешил.

-Нет настроения вредничать…

-Удивительно! – он даже в ладоши хлопнул. – То есть, ты вредничаешь только по настроению? И чтобы ты вела себя прилично, тебя нужно всего лишь до слез довести? Лисса… И все-таки, я не понимаю, чем тебя обидел.

-Все в порядке, Леонид Александрович. Давайте работать, - постаралась улыбнуться я ему. Нужно было отвлечься. Если честно, я совершенно не чувствовала жары, потому что я и без того вся горела. Что-то непонятное происходило внутри меня.