Сюрприз для Биг Босса - Валентина Кострова Страница 14

– Вы вообще сегодня спали? – похоже бессонница была не только у меня, но и у биг босса. Правда, я чувствую себя разбитым корытом из-за того, что не выспалась, а по Коршунову не скажешь, что он не спал.

– Я тут подумал, у Веры совсем мало вещей, – на стол кладут пластиковую карту. Голубые глаза серьезны. – Купите ей одежды. Хорошего качества. На цены не смотрите.

– Вы случаем список покупок не составили? – показательно листаю папку до конца.

– Надежда Викторовна, прекратите! – Коршунов сверлит меня гневным взглядом. Будь его воля, он, наверное, с удовольствием меня выгнал. Я громко вздыхаю, демонстративно откладываю папку в сторону.

– Вы сделали за меня работу.

– Мне просто не спалось.

– И вы решили с головой окунуться в новую для себя тему, разобраться что к чему. Ваше рвение похвально. Надеюсь, что в общение с дочерью вы будете таким же воодушевленным, – делаю паузу, чтобы сбавить обороты и градус. Пусть меня и бесит все, но все же Коршунов умеет прислушиваться.

– Рада, что мое замечание по поводу общения с Верой на иностранном языке вы приняли.

– Вряд ли она что-то поняла, – Богдан Аркадьевич смотрит на Веру. – Но я попрактиковался в немецком. Давно не говорил на этом языке.

– Дети как губка, вы думаете, что толку никакого, но ошибаетесь. Все ваши эмоции, ваше отношение, ваш голос – она будет запоминать. Я думаю, что вы будете хорошим папой, – от сахара в конце у меня сводит зубы. Глядя, как Коршунов задумчиво смотрит на Верунчика, я надеюсь, что мои слова окажутся правдой. Пусть товарищ и скуп на эмоции, но с таким отцом Вере точно нечего бояться. Он ее защитит и не предаст.

– Спасибо, – скупо с благодарностью Богдан Аркадьевич улыбается. – Мне не так просто все это дается, как может показаться на первый взгляд.

Я хмурюсь, потом мотаю головой, но какая-та недосказанность с его стороны оседает во мне осадком. Стараюсь не зацикливаться на этом. Завтрак проходит в спокойной обстановке. Меня даже перестают проверять взглядом.

Когда Коршунов допивает кофе, он встает, гладит Веру по головке и сдергивает с напольной вешалки пиджак. Я оказываюсь рядом с малышкой и тут же беру ее на руки. У нас сегодня никакого плана нету, но уверена, мы найдем себе занятие.

Провожает Богдана Аркадьевича до двери. Он обувается, выпрямляется и неожиданно устремляется странный, будоражащий взгляд. Смотрит так, словно фотографирует нас на память.

Я беру ладошку Верунчика, распрямляю ее пальчики и ласково говорю:

– Скажи папе «до вечера», когда он вернется, мы обязательно ему расскажем, чем занимались.

Неожиданно встречаюсь с глазами Коршунова. Тоска в его глазах заставляет меня оцепенеть. Он моргает и все исчезает, будто показалось. Сдержанно улыбается, сухо произносит:

– До вечера.

* * *

Тратить деньги намного приятнее, чем их зарабатывать. Тратить деньги, не смотря на баланс, еще приятнее. Но я не поддаюсь эйфории и не скупаю пол магазина детской одежды, несмотря на то, что хочется для Верунчика все и сразу и самое красивое.

Перед тем, как поехать в торговый центр, а Коршунов выделил нам машину с водителем, я согласовала с ним покупки по переписке. Когда он согласился на все мои пункты, у меня закралось подозрение, что Богдан Аркадьевич даже не читал мои сообщения. Просто тупо соглашался, лишь бы я отстала. Я отстала, решив, что не буду отнимать у занятого человека на пустяки время, куплю все на свое усмотрение.

Сначала мы покупаем коляску. Не простую, а… Не золотую. Я в интернете начиталась отзывов и остановилась на коляске, которая может быть и автолюлькой и люлькой. До полугода Верунчика вполне годно, а потом мы ей подберем другой транспорт. И главное, что с такой коляской мы будем очень мобильны, можем разъезжать на такси, если вдруг водитель будет занят.

И пока нам продавец пакует нашу покупку, присматриваю шикарную классическую люльку в белом цвете. Загораюсь, но тут же себя одергиваю. Это пустая трата денег.

Полазив по отделам одежды с Верой на руках, я все же возвращаюсь в отдел колясок и покупаю белую классическую люльку. Будем в ней гулять по поселку в ясные дни. Рядом ведь лес и озеро, грех сидеть во дворе, а для таких прогулок нужны большие колеса и хорошая амортизация.

Когда с карты списывается сумма, я с каким-то страхом ожидаю звонка от Коршунова с возмущением. Чеки покупок забираю с собой, чтобы было чем отчитываться. Никто не звонит и не возмущается.

Я чувствую, словно мне развязывают руки, поэтому тут же покупаю в другом магазине разноцветный развивающийся коврик. На кроватку подбираю музыкальный мобиль с милыми плюшевыми игрушками. Кроватку я так же покупаю. Белую, овальную, которая растет вместе с ребенком. К ней сразу же докупаю матрац и бортики для безопасности.

Все покупки оформляю с доставкой, так как нужно было приезжать сразу на грузовой машине, а не на черном седане с блестящими боками. В такую машину влезают пакеты с одеждой, пакеты с памперсами, пакеты с сосками, бутылочками и много всего по мелочи. Даже пару игрушек купила по возрасту малышки.

Довольная собой и своим благоразумием, мы возвращаемся домой. Пару раз я пытаюсь выяснить имя водителя, но он не реагирует на мои вопросы. Правда, пакеты с покупками помогал грузить. Я от него отстала почти сразу, посчитав, что ему не до болтовни. Возможно, Биг босс дал указание не связываться со мной.

Дома нас встречает Ольга Петровна. В отличие от молчаливого водителя домработница активно проявляла восторги по поводу покупок. С удовольствием разглядывала все, параллельно сюсюкаясь с Вернучиком, которая проснулась, едва мы зашли в дом.

Оставив ребенка под присмотром Ольги Петровны, я пулей несусь в комнату. Спешно переодеваюсь в спортивный костюм, не забываю прихватить чеки, квитанции, спешу вниз.

Уверившись, что без меня Вера проживет еще десять минут, направляюсь в кабинет к Коршунову. Составлю ему отчет по покупкам. Мне потом не нужны придирки по поводу потраченных денег.

Пользуясь моментом, что хозяина дома нет, занимаю его кресло. Коршунов был и остался педантом, мне требуется время, чтобы в этом идеальном порядке найти чистый лист бумаги. Выдвигаю все ящики, стараюсь не наводить бардак, перебираю папки, скрепленные скрепкой бумаги.

У меня создается впечатление, что у Богдана Аркадьевича внезапно закончилась офисная бумага для печати. Откидываюсь на спинку кресла, блуждаю взглядом по вытащенным файлам. Вздыхаю, аккуратно их складываю в стопочку, чтобы вернуть все на место в том виде, в котором они были.

Внезапно на одном договоре я вижу свою фамилию. Движимая любопытством, читаю мелкие буквы, пытаясь понять смысл. Перелистываю страницу и перестаю дышать, неверующе смотря на последнюю запись.

Перечитываю несколько раз, но смысл не меняется. Закрываю глаза, надеясь, что у меня просто зрительные глюки. Медленно их открываю, еще раз читаю бездушные слова.