Выдыхай меня до конца - Сабина Рейн Страница 14

Продолжая целовать его, я почувствовала, как по моему телу разлилось тепло, а вода в миг стала горячей. Он держал меня так крепко, что было немного больно, но я не имела права портить этот прекрасный момент, он должен стать на секунду вечный, незабываемый, бесконечный как космос.

Этим поцелуем мы показывали, насколько сильно скучали друг по другу. Эти дни не заполнили те недели, которые мы потеряли. Мне безумно хотелось вжаться в него, стать с Лео одним целом, проникнуть в его тело и душу. С каждым днем, я замечаю, что он становится для меня чем-то большим, чем просто любимым или воздухом. Что-то меняется, я не знаю что именно, но мне очень нравится это чувство. Оно прекрасное и одним «люблю» - его не описать. Это что-то сверх-нереальное, то, что, наверное, почувствовали уже многие пары.

Оторвавшись друг от друга, мы дышали так часто, словно нам прострелили легкое. С каждой секунд, поцелуй из невинного превращался в страстный и к его концу, мы уже чуть ли не съедали друг друга. Руки на моих бедрах расслабились, а пальцы перестали впиваться в кожу, из-за чего я шумно выдохнула.

Нам было не до разговоров. Мы пытались восстановиться и понять, где находимся. Лео плавно опустил меня на мокрое дно моря, но продолжал держать за талию, когда мои руки были сцеплены вокруг его шеи. Облокотившись лбом на его обнаженную грудь, я прикрыла глаза, подавляя улыбку.

Каждый поцелуй с Лео идет в сравнение с первым. Все чувства эмоции и бабочки, снова оживают внутри меня. Каждое его прикосновение, словно новое. Он до сих пор может поцеловать меня так, как никогда не целовал. Его губы всегда искусно изучают мои, словно находят в них что-то. От его поцелуев пульс ускоряется так сильно, что можно почувствовать, как он бьется об отдельные участки кожи, играя с сердцем наперегонки. Если бы можно было остаться в воде хотя бы на одну ночь, я бы воспользовалась этим шансом, чтобы изучить губы Лео. Мне хотелось знать его всего так же хорошо, как он знает всю меня. Мне хотелось доводить его до чего-либо так же быстро, как он доводит меня.

С каждой минутой, луна словно становилась ярче, а вода чернее. Ее отражение действовало на меня волшебно. Я всегда плохо себя чувствовала и спала, когда полумесяц обретал полную форму превратившись в шар, но со временем, не могла не заметить, как в объятиях Лео все становилось иначе и никакая луна не могла потревожить меня.

Помню, когда мы жили в своем доме с мамой, часто проводили с ней ночи на кухне. Мое самочувствие на полную луну, досталось мне от матери, поэтому нам приходилось мучиться вместе. Я не знаю, как она реагирует на нее сейчас, но надеюсь, что ей тоже удалось избавиться от своего рода болезни.

Мои мысли часто возвращаются к тому, что моя жизнь была скучной и слишком правильной без Лео. Эти воспоминание завставляют меня восхищаться и съеживаться одновременно. Он каким-то чудным образом реагирует на меня. Я словно нахожусь под гипнозом, когда он рядом. Мое доверие к нему настолько сильное, что если бы Лео сказал мне спрыгнуть с крыши, пообещав, что словит меня внизу, я бы спрыгнула. Разве не это признак сильнейшей любви?

- Дина, - тихо прошептал он мне на ухо, выведев этим самым из приятных, ласкающих душу раздумий.

- Да.

- О чем ты задумалась?

- О прошлом, вернее, о своих прошлых мыслях.

- Пойдем, - он взял меня за руку и вывел из воды.

Я вся покрылась мурашками от холода. Лео накрыл меня полотенцем, а потом еще и пледом, усадив на расстеленное одеяло. Мы сидели словно в домике, попивая горячий чай из термоса, который Лео незаметно подложил в рюкзак. Казалось, ничего не может разрушить эти минуты, но веселые крики людей, которые уже находились не слишком далеко от нас, приносили в наш мир реальность.

Затем мы легли, смотря на звезды, мимо которых пролетали облака. Мне нравится этот вид и, когда мое тело просыхает до конца, я перестаю чувствовать холод.

- Хорошо, правда? - спрашивает Лео, продолжая смотреть вверх и поправляя плед, который продолжал укрывать нас.

- Да, - тихо говорю я.

Когда в жизни возникают громкие моменты, ты начинаешь говорить тихо. Тебе не хочешь перекрикивать то, что происходит, или же ты боишься спугнуть это. Сейчас, как раз-таки идет громкий момент, который можно назвать также лучшим. Мне не хочется повышать тон, я не хочу прерывать музыку волн и ветра, с отголоском людей и проезжающих мимо машин. Я должна помнить этот момент, я должна запомнить, как он выглядит, потому что второго такого может не быть.

- Когда я был маленький, - начал Лео, - точнее, когда находился в детском доме, у нас был книга с картинками. Я часто садился на пол рядом со шкафом, в котором хранились игрушки, и рассматривал эти картинки. Там была одна, которая нравилась мне больше всех. На ней были изображены звезды и луна. Мне редко доводилось видеть это все вживую, потому что после шести на окна опускали жалюзи, а ночью, как ты понимаешь, никому не разрешали выходить за пределы здания. Однажды ночью, я пробрался в коридор и подбежал к окну. Оно было огромное и подоконник был очень высокий. Моя помятая огромная футболка порвалась, когда я еле как залез на него. Знаешь, что я увидел? Настоящие звезды. С тех пор, когда погода не предвещала дождя и небо было чистым, я бегал к этому подоконнику каждую ночь и разговаривал со звездами. Звезды были моими друзьями.

- И с тех пор ты продолжаешь их считать таковыми?

- Да. Пусть мне и редко удается на них посмотреть, потому что появились другие интересы.

- Хотел бы ты сейчас увидеть свою настоящую семью?

Эти слова мне дались очень сложно. Я всегда боялась детские дома, вернее, мне было от них плохо. Я считала, что в нем живут отбросы жизни, когда была маленькая. С каждым годом, я начала плакать, когда видела перед собой такое злосчастное здание. Это было что-то на психологическом уровне. Я перестала считать их отбросами и поняла свою ошибку. Детский дом - это тюрьма для невинных детей, это самый большой страх для ребенка, который уже понимает, что к чему. Когда от нас ушел папа, я боялась, что меня заберут туда. Мне казалось, что туда забирают не только детей у которых нет семьи, но и тех, у кого остался один родитель. Вроде бы, была не маленькая, но я до сих пор помню то чувство страха.