Бывший муж сестры - Юлия Рябинина Страница 14

Мои щеки заливаются румянцем. Ну что же он так действует на меня? Но говорить ему правду о том, что я кормлю Алису грудью, я не горю желанием. Да и не его это дело.

— Не переигрывай, Глеб. На заботливого родственника ты не дотягиваешь. Моя интуиция вопит о том, что тебе что-то от меня нужно. Только так и не могу понять, что именно. — Поворачиваюсь к парню лицом.

— Хочу услышать от тебя правду, — глухо отвечает Глеб и делает шаг ко мне.

Я часто-часто моргаю.

— Правду? Какую правду, Глеб? Ты о чем? — сглатываю пережеванные кусочки круассана, запиваю чаем.

— Зачем ты вернулась? И где отец девочки? И есть ли он вообще? — парень делает акцент на последнем вопросе.

Я мельком смотрю на Алису, потом перевожу взгляд на Глеба. А может, тетя Варя права, и ему действительно стоит рассказать всю правду? И мне станет легче, когда будет на кого оставить Лисенка, пока я смотаюсь в Новосибирск.

Мой мозг работает в режиме нон-стоп. Я чувствую, что должна принять решение здесь и прямо сейчас.

Алиса радостно крутится вокруг нас, шумно дергает за погремушки. Глеб внимательно смотрит на меня. Ждет ответа. И я решаюсь. Я скажу ему все, как есть.

— У Алисы есть отец, — медленно начинаю я. Голос отчего-то становится высоким, взволнованным, будто не моим.

— И где же он, Надя? — Глеба в этот момент становится отчего-то больше, и я рядом с ним ощущаю себя такой маленькой и беззащитной.

Я почему-то никогда не думала, что сказать правду будет настолько тяжело. Язык налился тяжестью свинца, я открываю рот и…

— Да, Надя! Расскажи, кто отец?

Голос сестры заставляет меня вздрогнуть, очнуться.

— Вера? Что ты тут делаешь? — Глеб поворачивается ней, отпуская меня из оков его взгляда.

— Тот же вопрос хотелось бы задать и тебе! Что ты тут забыл в такую рань? — шипит Вера. — А ты давай, сестренка, расскажи, как облапошила своего босса! От него залетела, а родив, решила припугнуть дитем? Так?

Сестра сверлит меня взглядом. А во мне злость дикая закипает. Какого черта она себе позволяет так обо мне говорить?

— Пошла ты, Вера, знаешь куда?! — подлетаю к ней, сую ей в руки чай. — У моей Алисы есть отец, и он сейчас находится…

Чего-чего, но вот следующего действия я никак не ожидала. Сестра отбрасывает стакан и, схватив меня волосы на затылке, выталкивает в коридор.

— Ах ты дрянь! — ее голос звенит, а я хватаюсь за ее запястья, скручивая. За спиной слышу нарастающий плач Алисы и гневный голос Глеба:

— Вера! Ты что творишь?!

— Тебе лучше не вмешиваться! — командует сестра и с силой заталкивает меня в спальню, отпускает волосы.

Я отскакиваю от нее в сторону.

— Ты дура, Вер?! У тебя точно все с головой в порядке?

— Закрой свой поганый рот, потаскушка! — рычит сестра и защелкивает дверь спальни на замок.

У меня екает сердце.

— Вера, ты успокойся, — спокойно говорю я и, выставив руки перед собой, захожу за кроватку.

Если что, я смогу отбиться: сестра у меня дама не пышная, а очень даже стройная. Но вот ее бешеный взгляд меня пугает. Люди в неадекватном состоянии обладают недюжинной силой.

— Не нужно на меня шикать, Надя! Я тебя раскусила. Прикинулась бедной овечкой, а сама что? Решила все-таки Глеба у меня увести? Решила ему на уши лапши навешать? Ты думаешь, он дурак и поверит, что ты родила от него? Что, с боссом не получилось, так решила на моего мужика позариться?! — орет сестра, наступая на меня.

Дверь ручки тщетно дергается.

— Вера, открой дверь, — просит Глеб.

— А я тебе доверяла, Надь! Я же тебе сразу рассказала, как люблю Глеба! Как он мне нравится! Зачем ты так поступила? Зачем приехала?

Замираем, глядя друг дружке в глаза. В моих она видит сожаление, зато я в ее — ненависть.

— Прости, Вер, так получилось, — тихо отвечаю ей.

— Ах ты дрянь! — Она кидается на меня, а я с силой толкаю кроватку в ее сторону. Сестра не успевает отреагировать и под напором тяжелой конструкции летит на пол. Я пользуюсь моментом и, подбежав к двери, щелкаю замок.

Она распахивается мгновенно. Глеб, застыв на пороге, переводит взгляд то на меня, то на Веру.

— Что, черт возьми, ты устроила? — рычит он на жену. Отодвинув меня в сторону, заходит в комнату. — Ты хоть понимаешь, что напугала ребенка? Ты в своем уме? Надя, с тобой все в порядке? — смотрит на меня с тревогой, протягивая руку.

— Все нормально. — Я, тяжело дыша, делаю от него шаг назад. — Ты ее в лечебницу сдал бы, что ли. Она совсем безумная стала от ревности!

— Ма-а-а, — слышу из зала взволнованный голос Алисы.

— Дрянь! Я с тобой еще не закончила, — слышу в спину голос Веры.

— Зато закончила я, — кидаю ей через плечо и, подхватывая дочь из ходунков, выхожу в коридор.

Как же вовремя Глеб собрал коляску! Я быстро сажаю в нее Алису, а сама обуваюсь.

— Надя! Ты куда собралась? — Глеб выходит в коридор и смотрит на меня в упор, а я замечаю, как из-за его плеча уже появляется Вера.

— Подальше от вашей семейки, Глеб! — отвечаю ему, и стоит только сестре сделать шаг в мою сторону, парень тут же ее ловит за плечо.

— Стоять! Я с тобой еще сейчас поговорю, — резко осаживает он Веру, а я вижу, как у нее лицо меняется.

Она поднимает на мужа испуганный взгляд.

— Господи! — вскидывает руки к лицу. — Что же я наделала?! — всхлипнув, произносит Вера. — Глеб, прости, прости! Надя, Наденька! — она вырывается из рук мужа и хочет подойти ко мне, но он крепко ее держит.

А у меня от шока челюсть здоровается с полом.

— Вер! Ты что, ничего не помнишь? — округляю глаза.

— Я… я не знаю, но я ничего не могла поделать с собой, это какое-то наваждение! Ничего не понимаю!

Вера с мольбой смотрит на Глеба, но в тот момент, когда сестра переводит взгляд на меня, я вижу в них вполне ясное сознание и ложь. Мне становится так мерзко, что я отворачиваюсь и открываю дверь квартиры.

— Слушайте, — твердо говорю я, — это не проходной двор! И я хочу, чтобы вы оба оставили свои ключи мне. И в ближайшее время ни тебя, — указываю на Глеба, — ни тебя, Вера, я видеть не хочу!

— Но, Надя, я так виновата! — смиренно опускает голову сестра, чтобы я не заметила промелькнувшее в ее глазах злорадство.

— Вера, тебе к врачу нужно. Я боюсь тебя! Ты больна! — Вывожу коляску на площадку.

— Подожди! — вдруг просит Глеб.

Он выходит за мной, закрывает дверь, и последнее, что я вижу — как Вера зло сжимает челюсть и сверлит меня пропитанным ненавистью взглядом.