Фиалковое зелье - Валерия Вербинина Страница 14

– Совсем? – недоверчиво спросила Полина.

– Ей-богу, сударыня!

– Подай зеркало, – капризно распорядилась молодая женщина.

Зеркало явилось и объявило, что Полина Степановна на свете всех милее, всех румяней и белее, а кому это не нравится, тот волен искать себе другую сказку.

– Ну… ничего, – промямлила Полина, вертя головой так и эдак, чтобы лучше разглядеть себя.

– Да что там, вы смотритесь просто чудесно! – объявила Маша.

– Да уж, умеешь ты убеждать, – вздохнула ее госпожа и, отложив зеркало, принялась изучать досье с подробностями жизни своей будущей героини, которое Алексей Каверин также прислал с Мадейры.

Это был скучный перечень родственников, который следовало знать назубок, личных привычек (цвета, книги, любимая собачка в детстве) и прочих мелочей, которые могли в будущем совершенно не пригодиться, но если ими пренебречь, могли и погубить. Полина Степановна отложила досье и покачала головой.

– И все-таки мне совершенно непонятно, что делать с тетушкой… И с тобой, Маша!

– А что я? – заволновалась горничная. – Я же всегда при вас, Полина Степановна! Разве я когда вас подводила?

– Не в этом дело, просто у венской барышни не может быть русской горничной. То есть она может быть, но это вызовет массу ненужных расспросов… и, конечно, подозрений.

– Вы хотите обойтись без меня? – обиженно спросила Маша, надув губы.

– Ты же не умеешь говорить по-немецки в совершенстве? Значит, будешь жить на отдельной квартире с Пахомом и встречаться со мной, только когда я прикажу.

– Полина Степановна! Ну я же по-французски умею… от вашего парикмахера выучилась… и по-немецки немножко… Неужели этого мало?

– Этого недостаточно, Машенька, – вздохнула Полина. – Вот если бы ты знала немецкий, как его знают жители страны, или хотя бы с грехом пополам португальский, чтобы я выдала тебя за свою горничную, которую я привезла с Мадейры, или…

Она задумалась.

– Или что? – поспешно спросила Маша.

– Или вообще не говорила бы, – закончила Полина.

– То есть была бы немая? – с надеждой спросила горничная.

Полина Степановна кивнула.

– Вот тогда я могла бы тебя оставить, а иначе…

– Так я больше ни слова не скажу! – торжественно объявила Маша. – Как только прибудем в Австрию, молчок! Ни словечка! И клещами из меня ничего не вытянут!

– Надо бы тогда потренироваться заранее, – с сомнением заметила практичная Полина. – Потому что кто привык разговаривать, тому трудно остановиться.

– Хорошо, – покорно ответила служанка. – Так я молчу?

– Ну, попробуй помолчать.

– Разговаривать мне нельзя, – оживилась Маша. – Ну а мычать хотя бы можно?

– Можно, – великодушно разрешила ее госпожа.

Она была уверена, что бойкая Маша, у которой был весьма острый язычок, не продержится и получаса, однако служанка и в самом деле погрузилась в молчание и не прерывала его. Решив ее испытать, Полина Степановна попросила:

– Маша, подай мне зеркало!

Маша закивала, что-то неразборчиво промычала и вручила госпоже зеркало.

– А что, – задумчиво промолвила Полина, – пожалуй, кое-что у нас может получиться. Маша, теперь слушай внимательно: я – человек, который хочет побольше узнать про твою госпожу. Теперь тебя зовут Мария, и на имя Маша ты откликаться не должна. Послушай-ка, Мария! Правда, что твоя мадемуазель ужасная зануда?

– Да ну вас! – оскорбилась Маша. – Сами вы зануды, каких поискать!

– Ага, Машенька, попалась! – покачала головой Полина Степановна. – Получается, ты все-таки не можешь меня сопровождать.

– Полина Степановна! Ну я клянусь… Я сегодня весь день буду молчать! Ни словечка больше не скажу!

– Маша, ты уже обещала и не сдержала свое слово!

– Нет, Полина Степановна, это другое! Испытайте меня еще раз!

– Хорошо, – с сомнением в голосе отозвалась ее собеседница. – Итак, еще раз. Мария, это правда, что твоя госпожа на редкость противная особа?

Маша в ответ замычала и затрясла головой.

– А, да ты немая! Что же госпожа тебя держит? Ты, верно, дурочка, да?

Маша открыла было рот, чтобы обидеться, но вовремя вспомнила, что говорить нельзя, и только развела руками, показывая полное смирение.

Видя, что Маша настроена решительно, Полина Степановна пошла в атаку и от лица мифического неизвестного принялась честить себя, Машу и Пахома на все корки. Но Маша только молчала, разве что лишь порою протестующе мычала и вообще казалась прямо-таки образцовой немой.

– Маша, честное слово, ты меня удивляешь, – призналась Полина Степановна. В следующее мгновение их экипаж издал какой-то сдавленный чавкающий звук, дернулся и остановился.

– Это еще что такое! – возмутилась Полина и высунулась наружу. – Пахом! Пахомушка, что там такое?

– Да лужа, сударыня! – ответил кучер с убитым видом.

– И что с ней, почему мы стоим? – изумилась Полина.

– Да это не лужа, – кипятился кучер, – это какое-то болото! А с виду лужа как лужа, кто же знал, что прямо на дороге у них такое… – Он поудобнее перехватил вожжи и хлестнул лошадей. – Но, родимые! Вывозите!

Но родимые не вывезли. Экипаж застрял в трясине крепко, и хуже всего было то, что эта трясина неведомым образом образовалась аккурат посреди дороги.

– Конечно, весенние дожди виноваты, – подытожила Полина Степановна, брезгливо оглядев желтоватую глинистую жижу, в которую их экипаж провалился на глубину чуть ли не в полметра. – И казнокрады, правительство же выделяет деньги на улучшение дорог, причем немалые!

Маша замычала и энергично закивала.

– Попытаюсь-ка я разгрузить экипаж, – объявил Пахом. – Вещичек-то у вас, сударыня, все-таки немало… вот они и мешают нам выбраться.

– Что значит немало? – вскинулась Полина. – Всего двадцать два чемодана… не считая мелких! Да я вообще, можно сказать, в этот раз ничего с собой не взяла!

Пахом, который знал, что по поводу вещей с госпожой препираться бесполезно, только покачал головой, после чего принялся отвязывать чемоданы и переносить их на обочину. Однако даже после того, как он снял все дорожные сундуки и помог Маше с Полиной Степановной выбраться из кареты, та не сдвинулась с места.

– Придется звать на помощь, – удрученно промолвил Пахом. – Крепко мы завязли, ох, крепко!

– Ну так зови, чего ты ждешь? – уже сердито ответила Полина Степановна.

Она была не на шутку раздосадована. В самом деле, прежде наша героиня была по части дорог исключительно удачлива. В своих многочисленных путешествиях она почти никогда не попадала в передряги, подобные этой. Да, бывало, что экипаж застревал на полпути, что какие-то мелочи ломались, но все налаживалось с прямо-таки необыкновенной быстротой.