Невеста на уикенд - Алекс Коваль Страница 14

Заноза!

Маленькая, вредная, соблазнительная заноза!

Но почему мне это так нравится? Почему я ловлю такой искренний кайф от того, как она бесится и тут же краснеет? Смущается, но при этом в открытую объявляет войну, которую пока еще непонятно, кто из нас в итоге проиграет. Можно начинать делать ставки, потому что меня с каждой минутой пребывания рядом с ней ведет все больше. А где-то в груди, там, где предположительно находится сердце, начинает ныть давно забытое чувство. 

Не хочу, да и нельзя мне больше вляпаться в историю с чувствами. Моего печального опыта далекие пятнадцать лет назад хватило на всю жизнь, и мне нельзя допустить Настю к себе ближе, чем на уровень желания: удовлетворить физические потребности. Нельзя и все тут, но, черт возьми!

Провожаю ее стройную фигурку взглядом, не в силах сдержать смешок. Да уж, такого облома мне не устраивали… да никогда! Обычно женщины сами ищут повод заскочить в мою постель, но кажется, в этом случае попутного “ветра” не будет.  

Забираю из машины наши чемоданы, о которых мисс-недотрога совершенно забыла и ухожу с этого жуткого солнцепека. Обычно погода здесь более умеренная: не жарко, не холодно – комфортно. Но видать, не для нас.

 – Надо же, я думал, ты уже утопала осматриваться на местности, составлять план запасных входов и выходов на случай срочной капитуляции, – посмеиваюсь, заходя в просторный светлый холл родительского дома и вкатывая за собой розовый чемодан Насти, которая стоит в центре огромного светлого зала и с опаской поглядывает на вычурный дизайн виллы.

Признаю, здесь и правда есть на что поглазеть.

– Я побоялась заблудиться, – гордо вскинув подбородок, признается  нехотя. А щеки-то все еще красные.

Длинными просторными коридорами веду ценную гостью, попутно рассматривая такие знакомые стены, в которых я не был уже ой как прилично лет. Пять, наверное, точно. Все время то работа, то заботы. Да и вообще как-то со временем мы с предками друг от друга отдалились, каждый ведет свою размеренную жизнь и делает это так, как умеет и как хочет. Опять же… до настоящего времени.

Проводив Настю до спальни, что выделили для нас, оставляю в одиночестве возмущенно топать ножками и дуть губы, что “перепало” такое счастье – ночевать со мной в одной комнате. Честно говоря, как я отношусь к этому, даже не пойму. Меня и раздражает до зубного скрежета такое положение вещей, и, с другой стороны, глупо было ожидать другого. Поэтому-то не предупредил ее сразу, ожидая, сколько будет шума, и именно поэтому приходится себе напоминать, что руки и другие части тела лучше держать при себе. Мы тут просто в игры играем и не более. 

В игры, в которые, Настя права, мать, похоже, не очень поверила. Эмма Константиновна оказалась в своем репертуаре! Цепкий взгляд и недовольно поджатые губы, рычание и сопение. Ничего не поменялось с момента моей молодости. И зря я надеялся, что привези им милую и простую Настю, она растает. Кажется, сделал только хуже. Мать явно недовольна, это написано на ее лице, а вот с отцом Загорская, похоже, найдет общий язык.

Родительницу нахожу в кабинете отца, и, видимо, она свои претензии уже успела высказать ему, потому что он, махнув рукой, со словами:

– Эмма, не накручивай! – вылетает из кабинета и  приободряюще хлопает меня по плечу.

Сколько себя помню, мать всегда как-то особенно кичилась своей родословной и жизнью в целом. Выйдя замуж в восемнадцать по договоренности семей, впоследствии нашла в вынужденном браке с отцом настоящую любовь. Еще бы, он ее до сих пор на руках готов носить, несмотря на то, что в каких-то вопросах у любимой женщины до ужаса скверный характер. Всю свою жизнь Эмма Константиновна Сокольская отдавала всю себя семье, за что ей огромное спасибо. И нет, я знаю, что любит, крепко и по-настоящему, но в каком-то смысле ее старомодные взгляды на брак нервируют и отдаляют нас с Инной от родного гнезда. 

Я сбежал на родину от ее влияния и нравоучений, а вот сестра сбежала… замуж. 

– Мам, – захожу и закрываю за собой дверь, приготовившись отбивать атаки, но мне выдают только:

– Этой Анастасии здесь не место! – гордо задрав подбородок и сверкнув сталью серых глаз. 

Ну что ж, нормального разговора не получится, по-видимому.

– Не дури, мам, – прячу руки в карманы брюк и прямо встречаю её немой упрек во взгляде. – Ты ее даже не знаешь!

– А ты? 

– Что это значит? Настя – моя невеста, мы уже полгода живем бок о бок, естественно, я знаю человека, с которым делаю одну жилплощадь и на которой я собираюсь жениться.

– Она же трясется, как птенчик, когда ты рядом! – возмущенно машет тонкими руками мать, – кто она? Секретарша, бухгалтер, домработница?

– Мама!

–  В ее глазах явно написана не любовь! 

– Это ты за десять минут поняла, да? – ерошу пятерней волосы, вдыхая поглубже. – А кто, по-твоему, лучше?

– Анжела, – сказала, как выстрелила в упор.

– Забудь, – машу головой, отрицая даже мысль, – выкинь из головы свою Анжелу! – бросаю раздраженно и получаю не менее раздраженный взгляд. Но я даже представлять не  хочу эту дамочку в роли своей будущей жены! Если с Загорской еще худо-бедно мы бы смогли в реальности ужиться, то с этой…

– Зря ты так. Я точно знаю, что Анжелика – девочка из прекрасной семьи да и любит тебя.

– Мам! Мне тридцать семь, а не семнадцать, хватит уже. Я тебе четко высказал свою позицию по поводу ваших договорных браков. Нет! – машу рукой, меряя шагами просторный отцовский кабинет с видом на залив. – Дай Насте шанс! Вы с ней даже толком не поговорили, ты уж извини, но ты только недовольно гаркнула в ее сторону, и, естественно, она растерялась! Ты просто не видела себя со стороны.

– Ах, это я виновата! Ну, знаешь ли, Илья, – складывает руки на груди ма, в этот момент чертовски напоминая мне мою Загорскую. Та делает точно так же, когда злится. Этим простым жестом отгораживается от всех и вся.

– Знаю, – киваю, так как вижу во взгляде матери настоящую тревогу. – И даже знаю, почему, но она не Марго. 

– Но ты уже сделал однажды неверный выбор и что? Кому от этого легче стало? 

– Ты серьезно сейчас хочешь об этом поговорить? – смотрю зло на родительницу, которая, похоже, за своим упрямством не понимает, какие воспоминания бередит. 

– Марго, кстати, –  нехотя бросает мама, – она в Ницце с… 

– Слышал, – перебиваю довольно резко. – Вадик обмолвился на прошлой неделе, и я очень надеюсь, что мы обойдемся без больших застолий! – делаю акцент на последнем слове, надеясь на благоразумие родителей. Хоть и, кроме злости, больше имя бывшей подруги не задевает совершенно никаких эмоций, но встретиться с ней и с бывшим другом даже спустя столько лет я не готов.