Дерзкая любовница - Элейн Барбьери Страница 14

Короткое нервное ржание отвлекло Гарета от наблюдений за тем, как Анжелика взбирается в фургон. Он похлопал по шее своего каурого жеребца. Майор всегда нервничал перед грозой, однако Гарет превосходно вышколил его и знал, что на него можно положиться.

– Не бойся, малыш, – ласково прошептал Доусон. – Мы сейчас поедем. Вот только, судя по всему, нам предстоит изрядно вымокнуть по дороге.

С ловкостью, выдававшей в нем опытного путешественника, Гарет развернул тугой сверток, притороченный к седлу. Встряхнув просторную накидку, он накрыл ею спину и плечи. Грубая промасленная ткань пережила множество жестоких гроз там, в Техасе, не должна была подвести и теперь. Гарет поглубже нахлобучил на лоб широкополую шляпу и направил жеребца следом за резво тронувшимся с места экипажем.

Раскаты грома все приближались, резкий ветер заставил его пригнуться в седле. На лицо упали первые капли дождя. Грузный усатый кучер, правивший каретой, заставил лошадей прибавить шагу. Доусон кинул взгляд через плечо: Фернандо также погонял упряжку что было сил. Женщины сидели по обе стороны от него, придерживая края непромокаемого тента, служившего защитой всем троим.

Гарет натянул поводья и пропустил мимо себя весь небольшой караван, желая увидеть, что творится позади. Анжелика примостилась у заднего борта повозки. Дождь уже хлестал вовсю. Еще минута – и бедняжка промокнет до костей. Повинуясь мгновенному порыву, Гарет одним ловким движением подхватил Анжелику за талию и вытащил из фургона. Он уже успел усадить девушку перед собой НА коня, когда та наконец сообразила, что случилось, и принялась вырываться.

– Перестань, не то свалишься!

– Отпустите меня! – в который раз за сегодняшний день вскричала Анжелика. – Я поеду в фургоне! Вы и так успели сегодня изрядно напортить! И я не желаю…

– Ну что за упрямая девица!..

Ослепительно вспыхнула молния, и почти сразу оглушительно грянул гром, в раскатах которого потонули ругательства Гарета. Он держал ее за талию, не позволяя вырваться, и сердито шипел сквозь зубы в самое ухо:

– Сиди смирно, черт тебя возьми! Иначе и впрямь вернешься в свой фургон и будешь стучать зубами до самого дома! – Тут он оборвал сам себя и затем продолжал более спокойно: – Словом, ты все равно останешься здесь, пока не приедем на асиенду. И если желаешь себе добра, то не будешь дергаться.

Анжелика затихла, но сидела напряженно, натянутая как струна. Довольный и этим, Гарет поспешил застегнуть накидку, раз или два невольно задев при этом грудь Анжелики. Помня о том, что дорога каждая минута, Гарет дал шпоры коню, чтобы вернуться на свое место позади кареты.

На разгневанных небесах раз за разом с треском сверкали молнии, сопровождавшиеся оглушительными ударами грома. Пригибаясь под злобными порывами ветра и струями ледяного дождя, Гарет железной рукой правил испуганным жеребцом. Желая как можно лучше защитить Анжелику от разбушевавшейся стихии, он все сильнее прижимал девушку к себе, однако толку от этого было мало. Вот уже час они находились в пути, и все крепчавшие порывы ветра заставляли небольшой караван двигаться чуть ли не шагом. По дороге мчались бурлящие потоки воды. Грозный рев вышедшей из берегов реки ясно предупреждал, что любой неверный шаг измученных животных может оказаться роковым.

А до дома было еще очень далеко. Гарет с тревогой следил за тем, как наливается тяжестью тело Анжелики. Не отдавая себе в том отчета, она все сильнее наваливалась на него. От такой бури не могла защитить никакая накидка. Несмотря на все усилия Гарета, Анжелика давно дрожала от холода. Казалось, силы вот-вот оставят ее. Гарет поудобнее пристроил ее голову у себя на груди и машинально потерся щекой о ее макушку. От влажных волос повеяло мягким ароматом, вызвавшим в его теле уже привычную волну возбуждения. Внезапно Гарету стало не по себе: оказывается, он успел не на шутку привязаться к этой непредсказуемой особе. Впервые в жизни его влекло к женщине с такой силой.

Тут Анжелика поежилась и прижалась к нему крепче, стараясь сохранить драгоценное тепло. По-видимому, страх перед ураганом привел девушку в полубессознательное состояние, иначе вряд ли она позволила бы себе подобное.

Его сердце билось как бешеное, снедаемое огнем желания, – и что несмотря на непогоду, несмотря на то что он давно окоченел и продрог под холодными дождевыми струями. Губы горели. Он так хотел эту женщину, что с трудом сохранял способность рассуждать здраво. И он испугался не на шутку – не столько этого безумного желания овладеть ею, сколько еще более безумного желания владеть ею одному, не позволяя никому другому даже смотреть на нее. И хотя Гарет отлично понимал безрассудность такого порыва, он ничего не мог с собой поделать.

Анжелику трясло от озноба. Окончательно решившись, Гарет придержал коня, отставая и от кареты, и от тянувшегося следом фургона. Видимо, последний удар молнии вывел Анжелику из состояния беспамятства – она снова напряглась, крепко зажмурившись и до боли сжав челюсти – бесполезно, зубы все равно продолжали отбивать частую дробь. Внимательно всматриваясь в окрестности, Гарет с облегчением различил ответвление от главной дороги. Пустив коня осторожным шагом, он повернул налево. Судя по всему, Анжелика не заметила этого, и Доусон перевел дух,

Но в следующий миг молния ударила где-то совсем рядом, и Анжелика распахнула глаза и принялась испуганно озираться.

– А где… что стряслось с каретой?! – Она так и этак пыталась заглянуть назад, но застыла, услыхав ответ.

– Мы только что свернули с дороги…

– Свернули с дороги?!

Едва шевеля непослушными губами, она невнятно спросила:

– Но… но зачем было поворачивать? Дом уже близко…

– Не так уж близко.

Зоркие глаза Гарета уже различили хижину, на которую обратил его внимание сеньор Флорес нынче утром. Давно необитаемая, эта хижина как-то послужила отличным убежищем для сеньора Флореса и дона Энрике. когда по пути на рудник их также застигла буря. Несмотря на жалкий вид, лачуга оказалась достаточно прочной, чтобы устоять перед напором стихии.

И вот уже Гарет остановил коня возле хижины, соскочил на землю и в тот же миг стащил с коня Анжелику Крепко прижимая ее к себе, он поспешил к покосившемуся крыльцу и плечом распахнул дверь. В ноздри ударил резкий запах плесени.

Чувствуя, как испуганно застыла у него на руках Анжелика, Гарет как можно осторожнее опустил ее на пол. Затем вернулся к жеребцу, чтобы завести его под навес и захватить седельные сумки. В хижине царила непроглядная тьма. Однако Доусон сумел на ощупь разыскать свечку. Слабый огонек осветил почти пустую комнату. Но зато здесь было сухо.

В одном углу оказался небольшой очаг, имелся также запас дров. И Гарет не преминул этим воспользоваться, раздувая огонь собственной шляпой. Лишь после того, как в очаге заплясало пламя, он оглянулся на Анжелику.

Она так и стояла возле распахнутой двери. Мертвенная бледность, покрывавшая милое, измученное лицо, поразила Гарета. Он мигом схватил ее и повлек к очагу. Не тратя времени даром, он извлек из седельной сумки бутылку, раскупорил ее и поднес горлышко к бескровным губам.