Любовница или жена? - Кэтрин Гарбера Страница 14

— Добрый вечер, Фредерик. — Мужчины обменялись рукопожатиями. — А где Мэри?

— Углядела что-то в бутике и осталась рассмотреть поближе. А кто это? — Фредерик не скрывал своего любопытства.

— Фредерик, познакомьтесь. Изабелла Макнамара.

— Рада встрече, — вежливо сказала Белла. — Добрый вечер, Дэниел. Рада увидеться с вами снова.

— Джереми, сделай одолжение, сходи в бар, а то этого чертового официанта не дождешься, — попросил Дэниел.

— Тебе что-нибудь принести? — обратился Джереми к Белле.

— На твое усмотрение.

В баре пришлось подождать.

— Она изменилась, — раздался позади Джереми голос Люсинды.

Он обернулся. Жена Дэниела стояла рядом. Несомненно, она была одной из красивейших женщин, которых он когда-либо видел. Ей была присуща классическая красота, и она обладала тем изяществом, которое отличает людей высшего круга.

Джереми познакомился с ней через Дэниела. Странно, но ее красота оставляла его равнодушным.

— Да? — вежливо сказала он. — А как она раньше выглядела?

— В четырнадцать лет?

Надо же, а он и забыл, что несчастье с ее семьей случилось тогда, когда Изабелла была еще совсем девочкой.

— Ну, тогда она была совершенно очаровательна и избалована вниманием взрослых. Жаль, что обстоятельства изменились. — Люсинда вздохнула, но Джереми не обмануло ее притворное сожаление.

— Да, обстоятельства изменились, — ровно произнес он. — Почему ты завела этот разговор, Люсинда?

— Я не знаю. Ее родители дружили с моими, так что я... — Она замялась.

Джереми ждал. Он нашел кое-какую информацию в Интернете, но не всю. Ему было известно, что отец Изабеллы покончил самоубийством после того, как разорился. Ее мать умерла спустя несколько лет. Но о самой Изабелле было сказано очень мало.

— Когда вы в последний раз виделись? — с мягкой улыбкой спросил он, так и не дождавшись продолжения.

Да, с усмешкой подумал про себя Джереми, кто бы мог подумать, что он будет обхаживать Люсинду, женщину, от которой в любое другое время бежал бы как от огня.

Люсинда пожала плечами.

— Когда она перестала вращаться в нашем кругу. Потеря родителей так сильно изменила ее, что она уже никогда не станет одной из нас, учти это, Джереми. К тому же... — Она снова замолкла.

— Что «к тому же»? — повторил он. — Люсинда, я не люблю играть в жмурки.

— Понимаю, — кивнула Люсинда. — Зато Дэниел любит.

— Да, Дэниел обладает рядом неоценимых качеств, но речь сейчас не о нем. Кстати, ты так и не сказала, что лично тебя связывало с Изабеллой.

— Когда-то мы были подругами. — Выражение грусти, промелькнувшее в ее глазах, исчезло так же быстро, как и появилось. — Мне кажется, ты ей нужен только для одного. Не удивлюсь, если она стала встречаться с тобой, преследуя вполне определенную цель.

Джереми вопросительно поднял брови, приглашая ее продолжить.

— Она хочет сказать, чтобы ты держался от меня подальше, иначе твоя репутация пострадает.

Поглощенные беседой, ни Джереми, ни Люсинда не заметили, как к ним подошла Изабелла.

На лице Люсинды расплылась ничего не выражающая улыбка.

— Ну, не станешь же ты отрицать, что теперь мы принадлежим разным социальным кругам. Джереми, ты ошибся с выбором, общаясь с особой из обслуживающего персонала, — пренебрежительно фыркнула она.

— Кто дал тебе право говорить так? — холодным тоном спросил Джереми, привлекая Изабеллу к себе.

— Если она не обслуживающий персонал, то кто же? Платье, конечно, ничего, но...

— Разве это твое дело, Люсинда? — с милой улыбкой спросила Изабелла, но ее глаза сверкали от гнева. — Ты забыла, что мы больше не подруги?

— А кто в этом виноват?

— Ты хочешь сказать, что это моя вина?

Изабелла молча бросила на нее презрительный и, как показалось Джереми, немного грустный взгляд.

Обе женщины замолчали, но напряжение между ними все еще витало в воздухе. Джереми был уверен, что это имеет отношение не столько к сегодняшнему вечеру, сколько к тому, что произошло между ними в прошлом.

— Думаю, нам пора вернуться к столу, — сказал он, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

— Ты абсолютно прав. — Люсинда круто повернулась на каблуках и направилась к столу в гордом одиночестве.

— Хочешь поговорить об этом? — спокойно спросил Джереми.

Изабелла медленно, но решительно покачала головой. В ее глазах застыла грусть.

— Белла...

— Джереми, пожалуйста. — Ее голос сорвался, но она быстро овладела собой. — Думаю, не стоит нам обсуждать мое прошлое. Ты не мой психолог, а я всего лишь твоя любовница.

— Да, ты всего лишь моя любовница, — внезапно помрачнев, повторил он.

Изабелла взглянула на него, но Джереми больше не произнес ни слова.

* * *

Наконец утомительный ужин закончился.

Джереми вел машину молча. Изабелла также не проронила ни слова.

Она была недовольна собой. Опять Люсинде удалось испортить ей вечер. Более того, из-за Люсинды она испортила вечер Джереми. Иначе с чего бы ему так хмуриться?

Нужно извиниться перед ним и попытаться сгладить возникшие между ними разногласия прежде, чем они приедут к нему. В том, что Джереми везет ее к себе, у нее не было и тени сомнений.

Изабелла сидела и думала, что именно нужно сказать. Но в голову ничего, кроме банального «извини», не шло. Однако по какой-то странной причине она не могла заставить себя произнести ни слова. Ведь тогда бы ей пришлось объяснять, за что именно она просит прощения. Но в том-то и дело, что ей вовсе не хочется вновь упоминать имя Люсинды!

Когда они приехали к нему домой, думать стало еще труднее. Ее губы до сих пор горели от его поцелуев, и Изабелла томилась от желания почувствовать его руки на своем обнаженном теле. Она кинула на него быстрый взгляд.

Джереми поиграл ключами от автомобиля и положил их в карман. Изабелла шла чуть сзади.

— Джереми...

— Да. — Не глядя на нее, он остановился у комнаты с домашним кинотеатром.

Все ясно, вздохнула она. Его обидело ее нежелание быть с ним искренней. Но, черт возьми, у нее есть на то причины!

— Джереми, понимаешь... — начала она.

Он повернулся к ней, надменно подняв бровь. Она грустно улыбнулась и продолжила:

— Помнишь, я уже говорила, что иногда ты бываешь высокомерен? В такие минуты мне с тобой очень сложно. Когда что-то выбивает меня из колеи и задевает сильнее, чем я хочу это показать, я прячусь в раковину, а бывает, просто сбегаю от разговора.